- Брат, ты чего? Праздник же.
Пацаны поднимают рюмки и, стукнувшись, залпом выпивают, а меня продолжает уверенно нагребать.
- Аньки не хватает. Скоро приедет. Веселее тебе станет, - со смехом встревает Ник.
- Нахер она мне сдалась.
Встаю из-за стола и выхожу на улицу. Засовываю руки в карманы и закидываю голову назад. Я точно знаю кого хочу видеть рядом с собой сегодня. Ту, кого не отпустили. Кого заперли дома из-за меня.
Когда Дав сказал, что Мариам наказана, я сутки себе места не находил. Придурок. Полез в чужую семью. Хотел как лучше, жизнь ей показать нормальную, а получилось, что собственными руками клетку ей обеспечил. Погуляла пару часов, теперь сиди дома безвылазно. Пиздец.
Решил тогда, что хватит и ее дразнить, и себя изводить. Не для меня она. Все эти долбанные правила. Дикие. Непонятные. Странные семейные традиции, которых мне никогда не понять и не принять. И ведь не в национальности дело. Лично знаю нескольких армян, давно живущих европейскими законами. Здесь дело в ее семье, куда мне вход закрыт, потому что понятий их никогда не пойму. Нахрен все это. Решил больше не появляться у Даниелянов и дать котенку возможность забыть меня. А себе – избавиться от желания видеть ее, растущего с каждым днем в геометрической прогрессии.
Только ни черта не помогло.
Зачем пришла сегодня? Вены мне вспорола своими глазами заблестевшими, когда эта идиотка подошла. Подарок притащила…
Черт, подарок. Я ведь даже не посмотрел что там, пока мать отвозил на автостанцию и за выпивкой мотался.
Подхожу к машине и, забравшись в салон, тянусь на заднее сиденье за пакетом.
Что ты придумала, маленькая?
Разорвав бумагу, открываю крышку коробки и непроизвольно улыбаюсь. Сувенирный футбольный кубок. А на дне открытка, в которой аккуратным почерком написано:
«Nihil sine labore» – ничто не дается без труда. А ты очень трудолюбив и целеустремленен, Демьян. Я уверена, что однажды ты добьешься того, чего искренне желает твое сердце. С любовью, Мариам»
Сердце начинает грохотать, пока я раз за разом перечитываю строки.
Не отдавая себе отчета в том, что творю, откладываю пакет на сиденье и завожу машину. Быстро, пока не одумался.
Нога вдавливает педаль газа, и уже спустя двадцать минут я нахожу себя перед домом Даниелянов.
Зачем приехал? Сам не знаю. Увидеть ее хочу и удостовериться, что больше не плачет. Спасибо сказать. В машину усадить и увести подальше… Черт его знает.
“Не спишь еще? Выйди на улицу”
Отправляю сообщение и выбираюсь в удушающую ночь. Стройная фигура через секунду оказывается у окна. Не спит еще, маленькая. А на часах уже двенадцать.
Тень за окном исчезает, и уже спустя минуту за воротами раздается щелчок дверью и тихие шаги.
Мариам, облаченная в пижамные шорты и майку, выходит за калитку и смотрит на меня своими взволнованными огромными глазищами.
- Демьян? Случилось что? С Давидом что-то?
- Случилось, - подхожу к обхватившей себя руками фигурке вплотную. А меня уже кроет. Вот так легко от одного только вида растрепанных волос и губ, которые никогда не уродует помада, - ты случилась.
- Что? О чем ты?
- Прогони меня, котенок. Вот прямо сейчас пошли к черту, и я больше не приду.
Грудная клетка Мариам начинает часто подниматься, пока она приложив руку к груди смотрит на меня, как на ненормального.
- Демьян... Почему я должна?
Я не даю ей договорить. Крепко сжимаю хрупкие плечи, встряхивая и заставляя показать настоящие эмоции. Пусть прогонит. Пусть скажет, что ненавидит, и я уйду. Дам ей дышать, а сам постараюсь выкорчевать из памяти это гребаное одержимое желание сделать своей.