Второй этаж почти весь состоял из спален, также по обе стороны от лестницы имелись две милые мини-гостиные, все обставленные цветами и шкафами-близнецами с абсолютно одинаковыми книгами. Я проверяла. Все, как под копирку. И никто их не читал. Зато дизайн.

Не успела встать на последнюю ступеньку, как уши резанул неприятный звук похожий на всхлипы плачущего ребёнка после истерики. Ага, точно Заринка плачет, и, видимо, давно. Неужели одну оставили? Вроде мамка от неё ни на шаг не отходит. Подхожу ближе к комнате Амины. Дверь не закрыта, заглядываю в щель, не забыв мысленно ударить себя по щекам – пора тебе, Алиса, прекращать вести разведку подобным образом, только палиться умеешь.

Но сейчас другой случай, ребёнок то реально плачет! Глубже заглядываю внутрь. Вот те и полный дом нянек. Девчушка стоит в огромном манеже, заваленном игрушками, и усиленно раскачивает его бортики под аккомпанемент своих всхлипов. Её личико раскраснелось, губки дрожали от обиды и страха. Сколько раз я видела это выражение у вновь прибывших в детский дом воспитанников? Десятки, если не сотни. Так у всех у нас начиналось осознание своего одиночества.

Но здесь то? Куча родных, мать, бабушка, слуги в каждом углу, а дитя без присмотра?!

Подхожу ближе, сажусь прямо на пол у манежа, но не слишком близко, чтобы не пугать девочку. Зарина прекратила плач и удивлением уставилась на меня. Казалось, она думает, достойна ли я продолжения концерта в её исполнении или нет? Видимо, я показалась ей недостойной её величественного внимания. Девочка плюхнулась на попу,но продолжала неотрывно смотреть на меня. Решила начать первая. Улыбнулась во всю ширь. Зарина ответила мне ещё более очаровательной улыбкой во все свои 4 передних зуба. Я даже хихикнула, всегда смешило, когда дети так забавно морщили нос и щеки одновременно.

Зарине понравился этот звук и она его вполне достойно повторила. Я решила подыграть и пофырчала, как ёжик. Девочка справилась и с этим заданием. Тогда я громко свистнула, чем вызвала в ребёнке искреннее недоумение. Ну все, истерика забыта, а я для неё теперь не чужой человек. Зарина тянет ручки, будто читая мои мысли. Беру малышку на руку, уютно усаживаю её себе на скрещенные колени и изображаю старинный как мир квест «По кочкам, по кочкам».

Внезапно дверь смежной комнаты, видимо, ванной, распахивается и оттуда вальяжно выплывает Амина, благоухающая всеми шампунями мира. Беззаботность в её глазах тут же меркнет, когда она видит свою дочь на руках у служанки. С диким воплем и распростертыми руками она бросается ко мне, но спотыкается о длинный белый халат и эпично плюхается в сантиметре от моей ноги. Невольно закатываю глаза. Ну вот куда ты Алиса опять влезла? Теперь ещё с бешеным материнским инстинктом как-то справляться.

– Отдай мне моего ребёнка! – голос раздаётся где-то со стороны полотенца, минуту назад украшающего голову Амины, а теперь ставшего вместе с ней и халатом бесформенной кучей белой махровой ткани. – Как ты посмела! Отдай мне Зариночку.

Последние слова смешиваются с всхлипами. Ну вот, я и не сомневалась. Крайне чувствительная особа, за такой самой смотреть надо, а тут ребёнок. Ой, чем то я опять лезу не в своё дело.

– Успокойтесь, всё хорошо, – протягиваю ей малышку, предварительно дождавшись, пока мамочка встанет на ноги. Чёрные мокрые волосы растрепались, а в некоторых местах прилипли к щекам. Но, удивительно, это совсем не портило ее образ. Амина была, действительно, красива и чём-то даже похожа на брата, но всё же больше на мать. Она прижимала пухлые щёчки девочки к своим, в её глазах сидела неподдельная паника. Она раскачивалась вместе с дочкой в руках, беспрерывно поглаживая ей волосы. И я растаяла. Ну чего я нагнетаю, просто домашняя девочка, неопытная, да и с трагедией за плечами. Вскакиваю с пола и смело смотрю Амине в глаза.