С наслаждением язвлю я. Воротилов кривится, но не отвечает.

– Так кто подарил?

– Много будете знать, звезды с погон убегут. Не важно.

– Ошибаешься, Алисонька, сейчас мне важно всё, что касается твоей жизни.

Вздыхаю. Упёртый черт. Вот как у него так получается, говорит вроде мягко, а давит на психику не по-детски.

– Зачем пожаловали, Андрей Сергеевич. Вы знаете, я не люблю все эти прелюдии, – стараюсь перевести тему.

Мент смотрит на меня с прищуром, но допрос прекращает.

– Хорошо, Алиса. Перейдем к делу. Что можешь сказать о Хасинове старшем?

Как можно беззаботнее пожимаю плечами. Надеюсь, голос не дрогнул.

– Богатый, деловой мужик. Любит семью, конфликтует с сестрой. Все доме его побаиваются, хотя я с его стороны агрессии не видела.

Ага, только принуждает к поцелуям бедных, несчастных служанок. Невинных. Ну почти. Да, честно говоря, и не так уж чтоб и принуждает..

– А что насчёт личной жизни? Есть женщина? Невеста? Кто бывает в гостях.

Вопрос про возможных женщин Аслана мне не понравился. А ещё больше не нравится вот эта моя реакция. Будто тошнота подкатывает. Получается, ревную? Да нет, не может быть.

Отвожу глаза от Воротилова, чтобы ничего не заподозрил. Но, видимо, поздно. Успеваю заметить на его лице довольную ухмылочку.

– Гостей почти нет. К Мурату друзья приходили, адвокат их семейный, к младшему стайка местных детей каждый день забегают. Никого интересного. Про баб не знаю, домой он никого не водит.

– Мда. Немного. Ладно, сейчас важно другое. Тебя никто не заподозрил? Намёков не было?

Благоразумно молчу про Инессу. Может она и не его агент, а подставлять женщину не хочется.

– Неа, всё ровно. Тружусь, веду себя, как мышка.

– Точно?

– Точно. И прищур свой фирменный можете при себе оставить. Долго мне ещё там куковать?

– Нет. Если мои данные верные, следующая неделя будет решающей.

Невольно заерзала на дорогом кожаном сиденье. По телу пробежалась толпа мурашек. Какая бы я не была фартовая, мне пипец как страшно связываться со взрослыми, крутыми дядями.

– В пятницу Хасинов устраивает приём в своём доме. Мы думаем, что именно в этот вечер состоится сделка.

– Что за сделка? – максимально напрягаюсь.

– Тебе детали знать не обязательно, – отмахивается мент, – Твоя задача простая, но опасная.

– Кто бы сомневался, – ворчу я себе под нос.

– Мы не знаем, с кем будет договор, но он будет. Ты должна или снять на видео встречу Аслана и второго лица, или сфотографировать документы, которые они подпишут. А лучше и то и другое.

Ну вот, задача проясняется, но легче что-то не становится. Видя моё замешательство, Воротилов продолжает.

– Сделка будет незаконной, даже больше, преступной. Так что можешь утешить себя, что делаешь хорошее дело. Правда.

Продолжаю молчать и мять нежные лепестки цветов. Потихоньку картинка в голове начинает складываться. Получается Воротилов и люди, что стоят за ним, хотят получить компромат на Хасинова. И видимо серьёзный. Рычаги давления на крупного бизнесмена всегда могут пригодиться. Да уж, в ситуацию я попала. Вряд, ли этих людей заботит моя судьба, используют разок и выкинут. Если повезет, живую. Так что продавать себя надо подороже.

– Квартира.

– Что? Не понял.

– Говорю, рискую я сильно. Так что, вы господин, мент, подсуетитесь, будьте добры, и сделайте так, чтобы я в своей очереди на квартиру поднялась с двести какого-то места, скажем, на первое. И Макс тоже пусть в первую десятку попадёт.

После детдома нам с Максом причиталось по квартире. Но в Москве и области такая социальная помощь была почти что фантастикой. Хорошо, у Влада от бабушки досталась старая хрущёвка, в ней то мы и ютились все трое.