Служители правопорядка стремятся в гущу событий, я вижу их мелькающие в толпе форменные фуражки, и честно пытаюсь совладать с собой, но тщетно - меня безжалостно накрывает...

Такое со мной уже случалось, в детстве, и я думала, что переросла и это тоже, точно так же, как любовь к массовым гуляниям, но сейчас страшная паническая атака возвратилась сторицей. Горло сжимают тиски липкого страха, в глазах темнеет, становится нечем дышать. Задираю голову к чёрному подсвеченному прожекторами небу и сипло вдыхаю через нос тяжёлый, наполненный смесью разнообразных запахов воздух. Меня толкают, больно проходятся по рёбрам, качают, словно бумажный кораблик в шторм, но у меня одна цель - прийти в себя и уже только потом двигаться дальше.

Звуки на сцене давно стихли, трещат рации, но расступаться никто даже не думает, наоборот, желающих лицезреть схватку ментов с озверевшими дерущимися становится всё больше. Борясь с головокружением, концентрируюсь на лоснящемся лице сбоку - у лысого мужика абсолютно обезумевший взгляд. Удерживая мобильный в вытянутой руке над головой, он явно пытается урвать кадры погорячее, чтобы залить потом в местную группу "Городской сплетник" и на короткое время стать звездой.

- Кирилл... Я здесь... Ки-ир! - выходит жалко. Разумеется, звать сейчас на помощь бесполезно. Маринки, конечно же, тоже нигде нет.

Где-то за спиной завывают сирены, но легче почему-то не становится. Кто-то из толпы истошно орёт: "порезали!"

Вдруг кто-то довольно резко дёргает меня за руку и крикнув: "держи крепко!" - тянет через людское массиво, словно бескомпромиссный ледокол очищая для меня подобие тесного коридора.

Это Кнут. Я вижу перед собой его обтянутые кожаной косухой плечи и короткостриженный затылок. Идти с ним куда-то чистое безумие, но оставаться там ещё хуже! Поэтому я просто бездумно просачиваюсь сквозь толпу следом за самым отмороженным ушлёпком города.

- Куда мы идём? - перекрикивая гул, пытаюсь добиться хоть какой-то определённости, но этот пришибленный просто чешет впереди, так и не удостоив меня ответом.

Мы быстро и вполне благополучно покидаем эпицентр давки, людей становится ощутимо меньше, и я уже могу отпустить его руку, но продолжаю цепляться, как за спасительную соломинку.

Я боюсь его, но с ним не так страшно. Парадокс.

- Эй! Куда ты меня тащишь? - ещё одна попытка.

- Хочешь, чтобы тебя здесь затоптали? Тоже мне, будущий борец за справедливость. Видела бы ты себя, - тормозит возле сияющей разной дребеденью палатки, и я испуганно подаюсь назад - его лицо в крови, светлая футболка тоже испачкана.

- Господи... Ты!.. Это ты там...

- Я не Господи, но это я там. Не нравлюсь? - вытирает рукавом под носом кровь и криво ухмыляется. А потом переводит взгляд куда-то поверх моей головы и улыбка становится совсем ненормальной.

Оборачиваюсь - к нам стремительно приближаются два полицейских.

15. Часть 15

Полиция! Только этого не хватало... К тому же одного из них я знаю! Дядя Вова, наш сосед по даче. Порой они с отцом играют вечерами в нарды.

- Карманы выворачивай, ска.

- Полегче, здесь же дама, - скалится Кнут, примирительно поднимая руки ладонями вперёд.

Пока длинный как жердь полицай бесцеремонно хлопает его по карманам косухи, Кнут с лицом Далай-ламы лицезреет небеса, а когда замечает мой полный ужаса взгляд - задорно подмигивает.

- Нож где? - вклинивается дядя Вова, теряя терпение.

Настораживаюсь.

- Какой ещё нож? Я с девушкой своей прогуливался, пришли оторваться, а тут такой беспредел.

- Зубы не заговаривай, тебя в толпе видели. С ножом в руках.