Конечно, сейчас это было явно из благих побуждений - ну кто в здравом уме будет связываться с дочерью прокурора? Но это касается тех, кто в здравом уме... 

Смотрю на ушлёпков напротив: пьяные, агрессивные. Как он там сказал - "поохотиться"? Страшно представить, какой смысл он вложил в это слово.

В голову лезут страшные картины из протоколов отца, что горой высятся на столе в его кабинете... Мне бы только ему дозвониться.

Кошусь на свой валяющийся в кустах айфон - выронила, когда падала. Потом шарю глазами по тёмным окнам пятиэтажки... Кажется, на балконе третьего этажа мелькнул огонёк зажжённой сигареты. Как же жаль, что хрущёвка практически скрыта за ветвистыми кронами многолетних вязов. Впрочем, какая-никакая, но всё-таки призрачная надежда. Сидеть и ждать, пока эти отморозки начнут распускать руки - полное безумие! Надо звать на помощь.

Набираю в лёгкие побольше воздуха, как вдруг пропахшая никотином ладонь зажимает мой рот.

- Тихо-тихо, не поднимай шум, - шепчет рыжий. - Ну что ты дёрганая такая, в самом деле. Сейчас сгоняем за город, у нас там дача, баня, шашлычки. Если вести себя будете разумно, то никто вам ничего плохого не сделает. Даже наоборот, - дёргает меня за руку, помогая подняться. Следом поднимает Маринку. - Юбки поправьте, девочки, неприлично же, - цокает. За спиной вновь раздаются хриплые смешки.

Маринка впивается ногтями в мою руку, и я чувствую, как сильно она дрожит. Это внешне она пытается хорохориться, а сама боится не меньше моего, если не больше.

Снова смотрю сквозь ветки вязов на окно третьего этажа - огонёк потух, створка закрыта. 

Может, всё-таки попробовать заорать? Хуже уже всё равно, наверное, не будет.

Или всё-таки будет?..                                        

Господи, ну почему я не взяла с собой Кирилла! И чёрт с ним, что вечеринка была чисто женская, Кира все хорошо знают, не прогнали бы, в конце концов. 

И тут задумываюсь, как бы повёл себя Кир в данной ситуации. Разве он смог бы что-то сделать против этих отморозков? 

Воспитанный, интеллигентный, умный... Дворовые разборки и Кир - понятия разнополярные. Но зато он парень, а будь с нами парень, никто бы наверняка к нам не подкатил... Зачем им чужой самовар.

- Оба-на! Кто к нам пожаловал, - скалится рыжий, глядя куда-то мне за плечо. Сквозь шелест листвы и грохот собственного сердца слышу шуршание шин - чёрная рухлядь с заляпанными номерами паркуется возле забора детской площадки, и, выпуская в душную ночь тихие басы, наружу выбирается какой-то парень. 

Первая мысль - спасение!!!                       

Но потом до меня доходит, что это не спасение...

Это четвёртый.                                                                                                    

2. Часть 2

Я не вижу его лица - оно скрыто надвинутым до самых глаз капюшоном, руки спрятаны в карманы толстовки. С виду - обычный парень, но его походка, размах плеч, ещё что-то неуловимое на уровне инстинкта подсказывает, что дело дрянь. 

Не рыжего - вот кого стоит бояться.

Кошусь на Маринку - на её миловидном лице печать вселенского ужаса.

Как и на моём.                                                

Нас двое. Их четверо. И кто знает, сколько их там ещё на этой даче...

Вырваться бы, но рыжий держит крепко. Для него - для них всех - это просто игра, пьяное развлечение. Для нас с Маринкой - полный крах.

Конечно, когда мой отец обо всём узнает, он их с лица земли сотрёт, но только когда он узнает, и не будет ли потом слишком поздно...

- Что за сходняк? - от низкого голоса присоединившегося вдоль позвоночника ползут мурашки ужаса.