— Хорошо, — встал он на ноги. — Тогда завтра будь готова к семи. Я за тобой заеду.

— Договорились, — кивнула я.

— И не вешай нос, — улыбнулся он мне, стараясь поддержать. — Держи хвост пистолетом.

— Постараюсь, — вяло, но всё же улыбнулась я ему в ответ. Это было невероятно сложно — держать хвост пистолетом, когда у тебя мама умерла, единственная, кому ты вообще была нужна, и ты оказалась среди чужих людей в чужом не приветливом доме… Но и всё время впадать в уныние было не дело, тут сложно было поспорить с Романом Петровичем…

— И кстати… Забыл сказать, — остановился он в дверях. — Я перевёл тебя в школу в посёлке. Очень хорошая школа, учителя супер-класс. Как ты поняла, наш посёлок для обеспеченных людей: политиков, крупных бизнесменов, известных личностей. И школа, соответственно, тоже на уровне. Тебе понравится. Ты же не сможешь ездить в свою обычную школу за тридевять земель?

Логично. Моя школа далеко отсюда. Часа два езды на автобусе…

Конечно, я понимала, что мой опекун захочет устроить меня в школу поближе к дому.

Этому я не удивилась, потому что в школе особенно друзей у меня не было — я одноклассникам казалась странной и такой же закрытой, как моя мама. Я не очень-то общительная девушка в свои семнадцать… Но я от этого вовсе не страдала. Мне было совершенно замечательно в одиночестве: думать о чём-то, мечтать, делать наброски в папке для рисования или писать записки в дневнике, который я никому не покажу. Это так — для себя…

Вот только одна мысль меня беспокоила.

— А школа на весь посёлок одна или ещё есть? — спросила я Романа Петровича.

— Одна, — ответил он. — Зачем их тут десяток? Посёлок не очень большой. А что?

Моё сердце упало в пятки. Я опустила глаза.

Снова не хотелось обижать Романа Петровича своим недовольством.

Если школа одна, а Матвей тоже идёт в одиннадцатый класс, как говорил мне сам Роман Петрович, то мы будем учиться с ним в одном классе…

Это ужасно.

Я просто не могу себе представить тот ад, который Матвей заставит меня пережить просто потому что я родилась не такой богатой, как он, и встала между ним, его мамой и отцом…

— А одиннадцатый класс в этой школе один? — спросила я, и это была моя последняя надежда на более-менее спокойную жизнь.

— Один. — Надежда лопнула как мыльный пузырь… — Ты будешь учиться в одном классе с моим сыном Матвеем. Он за тобой присмотрит.

Да уж…

Присмотрит на славу.

Так присмотрит, что выйду я из школы с нервным тиком и почти седая…

8. 7.

— Тебе не нравится такая перспектива? — спросил проницательный мужчина, заметив перемены в моём настроении и лице. — Знакомство прошло не очень хорошо? Я хотел Матвея подготовить, он у нас сложный мальчик, но… Не успел. Он сбежал из спортивного лагеря, представляешь? И оказался дома раньше положенного срока… И вот — получил сюрприз в виде тебя.

— Зря вы ему всё не объяснили сами, — тихо сказала я.

— Понимаю… Он был не очень-то вежлив, да?

— Не очень…

— Приношу тебе извинения за него. Но в школу придётся ходить одну вам. Потому что другой тут нет, да и возить в разные двух человек нецелесообразно. Вас будет возить мой водитель. Обоих. Кстати, там форма обязательна… Так что мерки снимите с Тамарой завтра, и она закажет пошив формы на тебя.

— Хорошо, — покорно кивнул я. Раз я не могу ничего изменить сейчас, придётся кивать и соглашаться. И как-то пережить этот год. Не бесконечный же он… — Как скажете…

— Ну, обустраивайся… Ты тут дома. И не обращай внимания на моего сына-шалопая. Если что — говори мне, я ему уши надеру.

— Ром, ужин, — заглянула в комнату и его жена Тамара. — Всё стынет уж… Поговорите, может, позже?