— И шансов тоже немного, — качаю головой, но понимаю, что всё равно не смогу Ворона вот так бросить умирать. — Ладно, несите его в скорую.

— Почему не здесь?

— Там свет и хоть какое-то подобие стерильности.

Иду по катакомбам, пробираясь на свежий воздух и посыпая голову пеплом. Господи, во что я опять ввязываюсь? Ведь буду жалеть. Но не могу я поступить по-другому. Не хочу знать, что могла спасти и малодушно отступила.

«А он тебя не пожалел», — ехидно подсказывает внутренний голос.

4. Глава 4

Ирина

А я не он. Поэтому Ворон жизни отнимает, а я спасаю.

Распахиваю дверь скорой и ставлю кофр на пол. Мельком осматриваю и ищу всё, что может мне пригодиться. Конечно, оперировать в полевых условиях мне в реальности не доводилось, но наш преподаватель был военным хирургом и многому смог научить. Он пророчил мне большое будущее, но я не оправдала ожиданий…

— Выйдите все, — строго смотрю на коллег. — Вас здесь не было.

— Ира, ты что задумала? — возмущается водитель. — Не дури!

— Всё хорошо, дядь Петь, — успокаиваю его и чуть тише добавляю. — Людочку отвлеки.

Она у нас человек новый. Как бы лишнего не сболтнула там, где не надо.

— Юнусова, у тебя и так два предупреждения от прошлых геройств, — хмурится он, но переживает по-настоящему. — Уволят же к чёртовой бабушке.

— Прорвёмся, дядь Петь.

Коллег оттесняют от машины, а Ворона укладывают на кушетку. Подключаю кислород и другую аппаратуру. Показатели близки к критическим. Времени нет, и я стараюсь соображать быстрее. Мы в машине вдвоём с тем самым мужчиной.

— Вас как зовут? — натягиваю новые перчатки и подаю пару ему.

— Мирон, — буркает под нос.

— Будете ассистировать.

Кивает.

— Я хочу, чтобы вы понимали, всё, что я сейчас буду делать — это незаконно и я этого не делала, — напоминаю между делом и готовлю себе необходимые инструменты и лекарства. Надеюсь, ничего не забыла.

— Я помню, — сухо отзывается Мирон.

— Все подотчётные лекарства возместите в полном объёме.

Снова сурово кивает.

— Тогда поехали.

Несколько раз сжимаю руки в кулаки и разжимаю. Нервничаю. Давно этого не делала, но всё ещё помню все тонкости. Я умею не просто держать в руках скальпель, но и филигранно работать им. Раньше умела… ещё в прошлой жизни.

Отмахиваюсь от ненужных мыслей и делаю небольшой разрез. Совсем чуть-чуть увеличивая рану. Постепенно возвращается и сила, и уверенность в себе. Мирон подсвечивает мне, а я осторожно пальцами провожу ревизию. Слава богу, кровит не печень. Всё остальное не так критично. Извлекаю пулю, ушиваю артерию и зашиваю рану. И на боку тоже. Накладываю повязки и выдыхаю. Самое страшное позади.

— Всё? — Мирон выключает фонарь.

— Практически, — сажусь на скамью и устало смотрю на Ворона. — Но жить будет…

Вот мы и встретились. Неожиданно и запрещённо, как и всё, что связанно с этим мужчиной. Не так я себе представляла нашу встречу. Хотя я никак не представляла. Никогда. Я запретила себе ждать и надеяться. Убила даже малейший проблеск каких-то чувств. Ворон перестал существовать для меня в тот самый миг, когда я согласилась стать женой Асада. Он потерял меня навсегда. Я сама себя потеряла. Точнее просто умерла, но родилась другая я…

Скольжу взглядом по его лицу и жадно впитываю каждую чёрточку. Шрам глубокий, очень старый. Раньше не было… Но он не портит его, а добавляет мужественности. Так долго этот мужчина жил только в моих воспоминаниях, что просто не могу быстро справиться с навалившейся реальностью.

Я слишком уязвима. Броня, что защищала меня все эти годы, разлетелась на куски там, в грязном ангаре. Перед лицом смерти все оказались равны и беззащитны. А теперь отходняк догоняет меня. Нервная система сбоит от перегрузки, и меня начинает потряхивать. Пора заканчивать.