- Даневич говорил, что ты недавно родила...

- Какая разница когда! - в сердцах воскликнула я. - Максим, я хочу вернуться домой. Я больше так не могу... Если ты хочешь, чтобы я помогала тебе, верни мне дочь. Мне плевать, что будет учитывать суд, но она скучает по мне, а Глебу это безразлично! Я каждый день пытаюсь собраться с силами, но у меня ничего не выходит, и чувство такое, что я скоро свихнусь. Ты и представить себе не можешь, как это тяжело, когда у тебя отнимают самое дорогое…
Он с минуту рассматривал мое лицо, меня трясло, и я пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться.

- Я хочу обратно свою дочь. Верни мне ее, а после развода я обещаю, что уеду в Псков и ни ты, ни Глеб обо мне никогда больше не услышите. Мне не нужна ни компания, ни деньги. Я получу диплом, устроюсь куда-нибудь на работу обычной медсестрой, а когда все успокоится, переберусь в Москву, в квартиру, которую оставил мне отец.

- Почему в Псков? - спокойно спросил он.

- Там живет сестра бабушки. У нее хороший и просторный дом. Она будет нам рада.

- Четыре года, говоришь... - задумчиво произнес Максим и встал с кровати. - Ладно, я подумаю, что можно сделать. А сейчас поехали в фонд. У меня еще много дел на сегодня, а завтра нам нужно быть в Москве.

Мне оставалось лишь мечтать о такой железной выдержке, которая была у Шведова. И ехать я сегодня больше никуда не хотела, а мечтала забраться под одеяло и заснуть, чтобы хоть немного забыть об этой ужасной действительности. И проснуться, когда все закончится, а Дина будет со мной.

- Десять минут на сборы, - сказал он отрешенным голосом и вышел из комнаты, держа в руках мой телефон.

Через пятнадцать минут мы спустились на лифте вниз, а затем вышли на улицу. Погода стояла хмурая, и накрапывал дождь. Максим достал сигареты, но забираться в машину не торопился.

- Получается, ты в аварию уже беременная попала? - спросил он.

- Да, - ответила я, не совсем понимая, зачем он об этом спрашивал. - Но те дни, когда пришла в себя после аварии, я помню, как в тумане. Машина перевернулась, а я сильно ударилась головой... Меня выписали из больницы уже с округлившимся животом, - я грустно улыбнулась, вспомнив день родов.

Глеб так радовался появлению дочери… Неужели так правдоподобно возможно разыграть любовь. И любил ли он меня?

- Мой секретарь скинула мне на почту список клиник в Москве, которые могут взять тебя на обследование в ближайшие дни. Было бы замечательно раздобыть твое предыдущее лекарство и отправить его на экспертизу.

- Это невозможно. Даже если Глеб действительно пичкал меня какими-то запрещенными препаратами, то, наверное, уже уничтожил все следы. Я могла бы сдать кровь, но прошло много времени... К тому же я не знаю, что искать. Это всего лишь твои предположения.

- Да, время упущено. Но ничего. После того как мы вернемся из Москвы я что-нибудь придумаю. Я переслал себе его видео, а у тебя удалил. 

- Что? Зачем ты это сделал? 

- Чтобы ты не засмотрела его до дыр, - на полном серьезе произнес он, поглядев мне в глаза. - Он же специально все это делает. Давит на твое слабое место, и должен признать, у него это очень хорошо получается. Если бы я вовремя не появился утром в твоей спальне, то ты, наверное, была бы на полпути к себе домой?

Я опустила глаза.

- И угодила бы прямиком в его западню. Надя, прошу, возьми себя в руки. Я постараюсь тебе помочь, но мне нужно время.

18. 18

Надя    

- Ну что там? - спросил Максим, когда я вышла от врача.

- Сказали все то же, что и в предыдущем месте. У меня действительно существует риск развития деменции. Реабилитационное лечение спустя месяц с момента получения травмы головы было назначено верно, а препараты, которые выписал врач в «ИнтерМеде», принимать обязательно, - я прислонилась к стене, чувствуя сильную усталость. - Любая новая травма может привести к плачевным последствиям. Дину мне никто не отдаст, если Глеб будет на том настаивать...