- У вас такая большая разница в возрасте с сестрой? - искренне удивилась она.

- Мне было четырнадцать, когда она родилась.

- А почему она оказалась в детском доме?

Я заставил себя сосчитать до десяти, чтобы ответить спокойным и невозмутимым голосом. Все же глупая это была затея провести с ней вместе несколько часов. И так бы начала мне доверять со временем. Ей ведь главное, чтобы я ребенка вернул? А я свое слово сдержу, даже несмотря на то ее заявление и лживые обвинения в том, чего я не совершал.

- У нас с ней разные матери. Света умерла, когда Наташе было пять. Мне тогда пришлось вернуться из Москвы в Гатчину и заканчивать обучение в Питере. Отец сильно переживал и сдал после смерти жены. За Наташей нужен был присмотр. Позже я вернулся в Москву, но приезжал к ним каждые выходные. А потом… - я взглянул на нее. - Случилась череда неприятностей, отец умер, я сел, и Наташа отправилась в детский дом. Из родственников никто не захотел оформить опеку над девочкой.

- Мне жаль…

«Жаль ей, как же», - усмехнулся я, и тяжело вздохнул.

- За эти четыре с половиной года, которые я не видел сестру, она не просто выросла, а превратилась в независимую личность. Наташа писала мне письма. Мы изредка общались по телефону. Ей пришлось быстро повзрослеть. Динар, когда узнал о том, что она осталась одна, попытался оформить опеку, но ему отказали. Тогда он стал приезжать к ней в детский дом, навещать или забирать на праздники и выходные. Это единственный человек, который поддержал нас с сестрой в трудную минуту, когда все родственники и друзья отвернулись от нас.

- Все это очень грустно слышать…

Не менее грустно это все было проживать, находясь в заключении.

- Ты что-нибудь помнишь о детстве? - если не переведу тему в другое русло, то не сдержусь и вывалю на нее всю правду, а этого делать было никак нельзя. Не сейчас.

- Немного. Маму и бабушку помню. Дом в родном городе. И свою первую любовь. Кажется, его звали Егор...

Все же недурно ей отшибло голову, если память все настолько искаженно ей преподносила.

- Что смешного я сказала? - серьезно спросила она, когда я рассмеялся.

- Ничего, - я убрал улыбку со своего лица.

Ей было около девятнадцати или что-то вроде того, когда старший сын Зарубина, мой сосед, пьяным вломился в их дом, перепутав адреса, и напугал ее до чертиков, отрубившись прямо у них в гостиной. Она тогда позвонила в полицию и на последний номер, который был у Егора в вызовах, попав на меня. С тех пор с Егором она больше не виделась, а со мной пошла на свидание.

- Все же ты немного странный… Меня не покидает ощущение, что ты чего-то мне не договариваешь.

- Лишняя информацию тебе ни к чему, не то голова снова начнет болеть, - отшутился я и припарковал машину.

Мы вышли на улицу и направились к кассам. Погода стояла теплая, самое то для прогулки. Оплатив билеты, я повернулся к Наде.

- Ну давай, веди меня, - я вдохнул полной грудью свежий воздух. - Красота какая, - осмотрелся кругом, не веря, что и в самом деле хоть куда-то вырвался за эти дни.

Я давно столько не ходил, и если бы знал, что так насыщенно проведу два часа, то выбрал более подходящую одежду, а не деловой костюм. Зато Надя чувствовала себя в джинсах, рубашке и легкой ветровке очень комфортно. А еще на удивление много улыбалась и отлично знала историю парка и названия всех фонтанов.

- Могла бы пойти в экскурсоводы, - я присел на большой камень на берегу залива, всматриваясь вдаль.

- Да, я тоже об этом думала. Обожаю это место. Но все же хочу работать по профессии. В этом году как раз окончу университет и буду думать, куда податься дальше.