Мгновенно открываю контакт и стираю его. 

Лицо Рината снова ожесточается. 

— В моей телефонной книжке сохранены только нужные телефонные номера. Нет ни одного лишнего, причём, с мужским именем. 

— Такая верная, что ли?

«Такой тотальный контроль!» — хочется возразить ему. 

Но потом: иди к чёрту, Ринат. 

Я подкрашиваю губы помадой, смотрясь в небольшое карманное зеркальце. Нарочно делаю это неторопливо, заметив, что Ринат наблюдает за мной искоса. Бывший муж не отрывает взгляд от моего рта, и его взгляд темнеет. 

— Красивая помада. Тебе идёт. 

— Будешь фантазировать на эту тему?

— Уже нафантазировал. В следующий раз трахну тебя в рот. В этой помаде. 

— Мечтай больше, Бакаев-Сабуров.

Найдя номер такси, вызываю машину к отелю, поняв, что придётся подождать минут двадцать. 

Мне нечего делать в номере отеля. Я прекрасно могу дождаться такси в роскошном холле, чтобы не иметь дело с грубияном, который раньше считался моим мужем. 

Я бы обязательно ушла, громко хлопнув дверью, если бы в какой-то момент не поняла, что холодность Рината лишь напускная, а внутри него кипит вулкан страстей. 

Его хватило на полчаса игры в холодного, равнодушного ублюдка. Но потом под налётом льда я заметила проблески прежнего Рината, знакомого мне бурными вспышками эмоций. 

Теперь, зная это, мне не хочется уходить поспешно. 

Ему тоже колко. Пусть колется. 

Я медленно подхожу к мини-холодильнику и придирчиво изучаю полки, выбрав всем известную зелёную бутылочку Perrier.

Ринат хмуро отворачивается, застёгивая тёмно-синюю рубашку. Он выглядит так, словно собирается на важную встречу.

— Сабуров — твоя новая фамилия? Имя тоже новое выбрал?

— Хорошая фамилия. Нравится, как звучит. 

— Как же Бакаев? Недостаточно хорошо звучит?

— Допрос, Сазонова? — выплёвывает Ринат. — Тебя устраивает, как звучит твоя фамилия? Лучше прежней?

— Надёжнее, — отвечаю, не моргнув. — Ты можешь сколько угодно ненавидеть меня и Вадима за наш брак, но за то время, что я знаю его, Вадим ни разу не засунул голову…

— В песок? — усмехается. 

— В трусы.

Ринат застёгивает манжеты рубашки и, психанув, дёргает так, что рвёт дорогую ткань. Сбрасывает с плеч рубашку, надевая прежнюю. 

Он явно не пропустил колкость и понял, что намёк касается него, но открыто не признаёт это. 

— У Вадима много недостатков, но он не трус. Никогда им не был. 

— Ты считаешь, что я трус?

— Не считаю, — заставляю себя сказать. — Так и есть. 

Страшно произнести эти слова вслух. Но хочется посмотреть на реакцию бывшего мужа. Может быть, после этих слов его молчание прервётся и он выплеснет на меня всю правду о прошлом?

Но он хорошо владеет собой. 

Ринат замирает на секунду, тяжело дыша, и медленно расправляет ткань на мощном теле ладонями. Я наблюдаю за каждым его жестом, заметив, как он быстро и резко сжимает и разжимает пальцы несколько раз, чтобы не вспылить ещё больше. 

— Тебе меня этим не достать, — усмехается Ринат. — Ты ничего не знаешь. 

— Разумеется, я ничего не знаю. Потому что Ринат Бакаев засунул голову в трусы и сбежал от проблем. Ему даже не хватило смелости пустить свой язык в дело и рассказать, в чём была причина исчезновения. 

— Не фантазируй о моём языке, Варя. Я его между твоих ног запускать не стану. Не хватало ещё вылизывать тебе после старика, собирая песок.  

— Не зарекайся, Ринат. Судя по тому, как ты на меня смотришь, тебе бы очень сильно хотелось запустить свой язык между моих ног и как можно глубже. Раньше тебе нравилось делать мне приятно языком. 

— Лучше свой приготовь. Будешь ствол полировать. До мозолей.