- Не знаю. Лекс сказал, что у неё начало тянуть живот, а по срокам рожать ещё рано.

- У неё же пять месяцев.

- Вот и нужно сгонять в больницу – убедиться, что всё в порядке. Тем более, ты её подруга, вот и постараешься успокоить.

     Я кивнула, а потом достала телефон и отправила Янке сообщение, что мы с Романом будем с минуты на минуту.

15. 15

- Ну что? – я подскочила к подруге, как только она вышла из кабинета врача.

     Должанов тоже встал с кресла в коридоре.

     Янка смущённо улыбнулась и заправила прядь светлых волос за ухо.

- Ребята, простите, что сорвали вас, да ещё и с работы. Оказалось, ложная тревога. Тот случай, когда медицинские знания, помноженные на гормональный коктейль, могут вызвать только панику, а не понимание происходящего.

- Так всё хорошо? – мне хочется услышать точный ответ, чтобы перестать волноваться.

- Да, всё нормально.

- И всё-таки, что это было? – спросил Должанов тоже расслабившись.

- Тебе прямо надо знать! – вмешалась я на его бестактность. – Может, ещё урок по акушерству и гинекологии провести?

- А наглядным пособием ты будешь выступать?

     Я вспыхнула от злости и уже готова была колко ответить хамоватому боссу, как вмешалась Янка.

- Эй, ребята, вы чего? Прекратите, мы же в больнице, – а потом обратилась к парню: - Ром, всё в порядке, доктор сказал, просто спазм мышц, такое бывает на активные действия ребёнка.

- Боксирует он у тебя там, что ли? – усмехнулся Должанов. – Весь в папочку.

- Она, вообще-то. А что в папочку, так это точно. Только вместо груши у неё мой мочевой пузырь.

      Роман как-то смущённо кашлянул в кулак и оглянулся в поисках своей куртки на кресле ожидания.

- Ты сам подробности спросил, – не удержалась я от шпильки, от чего поймала его разъярённый взгляд и весёлый Янкин.

    В машине мы с Шевцовой разместились на заднем сидении. Шесть лет прошло, и за нашу недавнюю встречу мы не наговорились. Как же жаль, что столько времени почти не общались. И почему, спрашивается? Нельзя терять друзей, даже если ваши дороги расходятся.

   Она как раз рассказывала, как Лекс выбирал коляску, оценивая уровень амортизации колёс, напряжения пружин и что-то там ещё, однозначно необходимое в коляске для младенца даже больше, чем в его собственном «Лексусе».

     Было так интересно наблюдать, как розовеют её щёки, когда она как-то особо мягко произносит имя «Лёша», когда рассказывает о том, как ревностно он забирает на себя все обязанности по подготовке к рождению дочери. И невозможно поверить, что тот самый зверь, вытрясший из своей сводной сестры всю душу, так вот изменился под влиянием непреодолимой даже для него силы – любви. Разве так вообще бывает? Каким же мощным должно быть чувство, чтобы перекроить человека настолько. А ведь любовь может влиять и совершенно наоборот, превращая некогда хорошего человека в монстра. Хорошо, что я не любила Сикорского до умопомрачения, иначе бы просто сошла с ума.

    У Янки зазвонил телефон, и она, смешно извернувшись, выудила аппарат из кармана и ответила на звонок.

- Да, Лёш, – виновато захлопала ресницами в ответ на грозный рык в трубке. – Ну я же написала тебе, что всё хорошо, а подробности дома бы уже… Не волнуйся, с нами обеими всё в порядке. Да, спрошу и тебе напишу.

     Она отбила звонок и обратилась к нам с Должановым:

- Ребята, Лёша уже едет домой. Как вы смотрите на то, чтобы поехать к нам? Давно ведь не общались нормально, а кое-кто, – подруга кивнула на меня, – и свадьбу прогулял.

- Знала бы, за кого ты замуж выходишь, бросила бы заранее своего Сикорского и примчалась, – рассмеялась я и осеклась. Посвящать начальника в подробности своей биографии не хотелось. Но он продолжал спокойно вести машину, даже никак не поддев на эту тему. Хотя, с чего бы ему? – Я не против.