Я инстинктивно нащупываю его рубашку. Пытаются наспех расстегнуть пуговицы, но от волнения пальцы соскальзывают раз за разом. Глеб, поднеся руки к рубахе, срывает ее одним резким движением. И я, прикоснувшись пальцами к его горячему телу, совсем теряю связь с реальностью.

Секунда и он, подхватив меня под бедра, упирает спиной о стену, а мои ноги уже обнимают его за талию. Я чувствую на своей коже его горячее дыхание... Слышу, как сбивчиво он дышит. И когда Глеб подается немного вперед, я охаю из-за того, что ощущаю между ног насколько он возбужден. Хоть мужчина до сих пор в джинсах, я все равно чувствую, насколько он твердый и большой... Это отрезвляет. Хоть и не на долго. Где-то отголосками напоминает о себе стыд и смущение. Но под властным напором мужчины тут же улетучиваются.

Его пальцы скользят по моей груди, ласкают нежную кожу... Тело как будто подчиняясь ему, выгибается на встречу его пальцам. Стон сам срывается с губ после того, как он, наклонившись, проводит языком по острому как пика соску...

- Моя сладкая девочка, ты сама на это подписалась, потом не жалуйся.

Когда он слегка дует на грудь, тело как будто простреливает вспышкой удовольствия. Холод проскальзывает по мокрому соску, и я успеваю закусить нижнюю губу, чтобы сдержать хриплый стон. Тело моментально реагирует и покрывается мурашками. Соски становятся такими острыми и твердыми, что я могу поцарапать ими его кожу.

Его зубы смыкаются на моем соске, и я впиваюсь ногтями в его плечи. Царапаю и выкрикиваю его имя. Глеб снова сменяет зубы языком, и я готова молить о том, чтобы он не останавливался. Тело как будто жаждет большего. Как будто знает, что может быть еще лучше.

Когда я слышу звук расстегивающейся ширинки, сердце как ошалелое начинает выпрыгивать из груди. Рвется на свободу, думает, что не выдержит этой пытки.

Его губы вгрызаются в мои. С такой силой, что мне кажется, что он хочет меня сожрать. Такой грубый и одновременно страстный поцелуй, который лишает меня ощущения реальности. Мои губы уже полыхают огнем, а он все продолжает свою пытку...

Когда он разрывает мои трусики в клочья одним резким рывком, я впиваюсь зубами в его нижнюю губу. Слышу его рык, громкий... такой грозный. Провожу языком по месту укуса, зализываю ранку и в ту же секунду чувствую, как что-то горячее и пульсирующее упирается между моих ног прямо ТУДА. Страх внутри меня начинает просыпаться, резко выдернув из дурмана происходящего. Не вовремя, но во мне зарождается паника. А что... что, если ничего не получится? Что, если будет больно? Что, если он не сможет себя сдержать и я... Кошмар! Я сжала пальцы, впиваясь ему в кожу. Причиняя Глебу боль, но совершенно этого не понимала.

Вместо того чтобы расслабиться, моё тело было натянуто как струна. Это ведь он опытный в этих делах, но не я... Он знает, как это все должно быть. А для меня это все... в первый раз. И, словно прочитав мои мысли, он произносит хриплым голосом.

- Кричи, малышка, я хочу слышать, как ты кричишь.

Давление между ног становится сильнее, и я чувствую, как он в меня проникает...

2. Глава 1.

Лопнув пузырь от жвачки, я еще раз осмотрела салон машины, в которой меня везли к деспоту. К ублюдку, который уже как год являлся моим опекуном. Этот человек двенадцать месяцев держал меня в закрытом пансионе для сраных нимфеток. А теперь вдруг решил распахнуть передо мной двери в этот мир.

Глеб Чернов - партнер моего отца по бизнесу. Когда отец узнал, что у него четвертая стадия рака, он написал завещание, в котором пообещал Чернову отдать два процента акций. Такое положение вещей должно было сделать его главным акционером в фирме. Только Глеб, в свою очередь, должен был взять надо мной опекунство. А мне, в свою очередь, достанутся сорок девять процентов семейного бизнеса, если я буду хорошей девочкой, и, если буду себя достойно вести. Хорошо, что понятие “достойное” - относительное и весьма растяжимое.