Под эти слова Иван открыл кто бы знал какую по счету бутылку. А Илье на сказанное ответить нечего. Ваня прав, сто процентов прав.
– Даже не буду с тобой спорить. Я лох. У Элины есть бойфренд, итальянский тенор. Но лох я не поэтому, – Илья поднял руки вверх и потянулся. И вдруг понял, что страшно проголодался. Не мог вспомнить, что и когда в последний раз ел. Кальмары не в счет. – Где там твоя корюшка?
– И чего, крутой тенор? – Ваня сунул ему под нос тарелку с рыбой. – Ладно, не расстраивайся, я тебя с такими девчонками познакомлю, забудешь свою Элину.
– Да-да… – А вот корюшка оказалась вкусной. А еще Илья почувствовал, что соображать и даже сохранять вертикальное положение стало вдруг очень непросто. Он сполз немного вниз по сиденью и лег затылком на спинку дивана. И пробормотал слегка непослушным языком: – С сестрой, например. Она у тебя очень красивая.
– Танька-то? – Ваня хохотнул. – Танька да, красивая, но не завидую тому, кто решит с ней связаться. Покладистой ее не назовешь никак.
На какое-то время наступила тишина. Мысли Ильи медленно, как вращение планет, крутились вокруг девочки с глазами-звездочками. Как ты можешь такое говорить, Ваня? Я бы вот связался. С удовольствием и накрепко. Так ведь не подпускают. На выстрел этих убийственных глаз не подпускают. Господи, какая же чушь в голову лезет…
– Слушай, а можно сыграть?
Илья моргнул и сел ровнее. Оказалось, Ваня сидит рядом, на диване. И смотрит на него практически с той же детской надеждой, что и на экзамене. Не трогай мой рояль! Это же сам Илья орал когда-то? Было бы из-за чего. Не убудет с Модеста Ильича.
– Только не Лунную сонату, – он снова лег на спинку дивана затылком. Но полежать ему не дали. Спустя пару секунд раздался… забористый канкан!
Дальнейший вечер отложился в памяти Ильи смутно. Они еще пили пиво и ели корюшку – почему-то уже на полу, привалившись к дивану. Чокались чашками с ножкой рояля. Смеялись. Ваня что-то рассказывал – кажется, про девушек. Потом пели, обнявшись. Пели! Что-то оптимистичное, но Илья не помнил – что. Самое удивительное, что он откуда-то знал слова. А последнее, что помнил, – как Ваня укрывает его пледом. А после он заснул. И спал без сновидений.
Утром обнаружились несколько удивительных вещей.
Умеренная тупая головная боль – это раз.
Рыбные ошметки на крышке рояля – это два.
Запасной комплект от квартиры там же – это три.
Убранная в шкаф под раковиной, подальше с глаз, посуда и подстилки Сатурна – это четыре.
А пять – в телефоне обнаружилось сообщение от Вани.
Иня: Крепкий кофе, свежевыжатый лимонный сок и купи себе, наконец, алкозельцер. Модесту Ильичу привет! Теперь думаю, как назвать свою гитару Эрик Клэптон? Би Би Кинг? Твои варианты?
Глава 7
Два отличника – это скучно.
Таня Тобольцева (ТТ)
Он всегда любил быть за рулем сам. Дорога и управление расслабляли, заставляя переключаться мозг.
В последнее время такое случалось редко. Личный водитель прочно вошел в жизнь, что несказанно радовало жену. Илья Юльевич всячески ворчал и выказывал недовольство, но в душе признавался, что не так уж она не права. Вслух признаться он, естественно, не мог.
В этот день от водителя Королёв-старший решил отказаться и доехать до работы сам. Дороги по меркам столицы были свободными, день стоял ясный, осень радовала золотой порой.
Илье Юльевичу хотелось самому проехаться по городу и в одиночестве подумать. Думалось ему тоже лучше за рулем.
В их небольшой семье стало на одного обитателя меньше. Ухода Сатурна ждали. Собака прожила на несколько лет больше отпущенного ей среднестатистического срока. Все всё умом понимали, но сердцем…