Опять стремительный поток слов, требующий осмысления. И все это – под крайне заинтересованным взглядом профессора.

Первым желанием было отказаться. Вот просто взять, сказать «нет» и отключиться. И пойти пить кофе в буфет, оставив телефон в классе. Ваня – он ведь не просто Ваня. А Ваня Тобольцев. Брат. А вдруг там будет она? А вдруг – не одна? А с тем, за которого скоро выходит замуж.

Ну и пусть. А отказать Ивану – это трусость. Именно так. Тем более там девчонок и коктейли обещают. Илья закашлялся. Профессор, решив, что это намек ему, все же покинул аудиторию.

– А когда?

– Завтра! – жизнерадостность в голосе Вани Тобольцева не убывала. – В семь начало. Ты это… оденься поприличнее, в смысле – попроще. А то в пиджаке тебя фейсконтроль может не пропустить.

И снова непроизвольно, в противовес невеселым мыслям, губы сами собой стали растягиваться в улыбке.

– Что-нибудь придумаю. Адрес подвала скинь только.

– Лады, сейчас на телефон скину. Ну давай, а то у меня генеральная репетиция! – на этой жизнеутверждающей ноте Ваня отключился. А Илья, все еще улыбаясь, пошел-таки в буфет пить кофе. По случаю приглашения в подвал – с пирожным.

Сказать по правде, Ваня волновался. Конечно, это был далеко не первый концерт, который он устраивал в подвале. И вообще, можно сказать, что он являлся звездой районного масштаба. Но этот концерт все же был особенный. Победитель конкурса Чайковского в гостях – это вам не хухры-мухры.

Честно говоря, Ваня даже не особенно и верил, что его новый знакомый согласится приехать, но попытка не пытка. А он взял и согласился! И теперь надо не ударить в грязь лицом, поэтому вечерними репетициями Иня свой коллектив замучил. Особенно был недоволен Эдик. Но он вообще мажор, чего с него взять? Только посмеиваться и подкалывать, а как дело доходит до дела – сразу лень. И чего Танька в нем нашла? Не, ну понятно: внешность что надо, мальчик с обложки, плюс деньги, плюс тачка. Хотя… не такая тачка, как у умника из консерватории. У умника круче.

Ваня никогда не лез в личную жизнь сестры, он жил по принципу «не суй нос, куда тебя не просят», но вот Эдик в последнее время напрягал. Тот увиденный в клубе танец все не отпускал. Никогда Танька не танцевала настолько проникновенно и откровенно, Ваня потом даже несколько раз задавал сестре вопросы с легким намеком. Но она в ответ так насмешливо смотрела, что продолжать расспросы было бесполезно.

И все же утром, закрыв дверь за родителями, которые торопились в аэропорт, Ваня спросил:

– У меня сегодня будет важный концерт, придешь?

– Я бы с удовольствием, – сестра уже чем-то гремела на кухне. – Но попросили подменить, так что у нас с Женечкой вечерний эфир.

Ваня потоптался на пороге кухни, а потом полез в шкаф за кружкой.

– Жаль, Эдик на барабанах собирается зажигать.

Таня пожала плечами:

– Отлично, но я ставлю на тебя и гитару. Сделай его, ты умеешь.

И так это прозвучало по отношению к Эдику равнодушно, как будто и не было накануне никакого танго. Ваня в очередной раз понял, что ничего не понял. А Таня как ни в чем не бывало продолжала:

– Тебе чай сделать?

– Угу.

– Давай кружку. Вообще, я сейчас тоже с удовольствием оказалась бы на море, устала уже, в отпуск хочу.

– Ну и иди, в чем проблема?

– У тебя всегда все просто, – Таня с двумя кружками села за стол. Одну пододвинула брату. – Существует график отпусков, начальство, взаимозаменяемость и прочее.

Ваня отхлебнул чаю и понимающе кивнул:

– Я бы тоже махнул на море, но у меня вечером концерт.

Ближе к половине седьмого народ начал собираться. Лавки и стулья были расставлены, на импровизированной сцене музыканты делали последние приготовления. Ваня подозвал к себе высокую длинноногую блондинку в коротких шортиках, всегда забывал, как ее зовут, то ли Рита, то ли Вита, поэтому ограничился «заей».