Губы Нины начинают трястись и через мгновение наружу вырываются сокрушительные рыдания.
- Иди сюда - сгребаю дрожащее от слёз тело девушки в охапку и нежно прижимаю к себе, поглаживая влажные, вьющиеся, тёмные от воды локоны. Меня самого начинает потрясывать от всеобъемлющего гнева.
Ублюдок! Нужно быть последней скотиной, чтобы поднять на девушку руку!
Осторожно подвожу её к кровати и усаживаю рядом с собой.
- Что он сделал, скажи, милая? - нежно прижимаю Нину к груди и, оперевшись спиной о подушки, подтягиваю ближе к себе.
- Это не он... Его отчим... - всхлипывает сквозь рыдания.
От этих слов внутри меня всё холодеет. Что там за семья такая? С кем же ты связалась, Нина?
- Что он сделал, скажи мне - уже очень мягко и нежно упрашиваю я.
- Он... Хотел изнасиловать... - слова, которые я больше всего боялся услышать, тонут в новой порции рыданий.
- Тише, тише... Успокойся, маленькая моя. Но он же не успел, так ведь? - не припомню за собой такой ядерной смеси ярости, страха и бесконечной нежности.
Девушка только отрицательно качает головой и я с облегчением вздохнув, прижимаю её ещё крепче.
В следующую секунду Нина обвивает меня руками и прижимается ещё теснее.
Чёрт! Я, определённо, ненормальный! Девчонку чуть не изнасиловали, а я сижу тут и правлюсь, как парафин от желания овладеть её телом.
Моя сила воли висит на тонкой ниточке, грозящей вот-вот порваться. Проходит ещё пара минут, полных неземного наслаждения, подаренного её объятиями и ниточка рвётся - я хватаю Нинины губы своими и начинаю нежно и томно терзать. В первую секунду она замирает, а потом отвечает на поцелуй с такой неописуемой пылкостью и страстью, что мне окончательно срывает крышу. Даже, если бы сейчас вокруг нас взрывались бомбы или свистели вражеские пули, я ни за что не отпустил бы эту нежную, сладкую Нину. Осторожно перекатываю мою страстную искусительницу на спину и склоняюсь над ней. А в следующее мгновение ощущаю, как Нина просовывает свой гладкий, трепещущий язычок между моих губ... Задыхаюсь от охватившего меня кайфа... Как же сладко она целуется! Невероятно круто. Кружу настойчивым языком в её гостеприимном, нежном ротике, уносясь всё дальше и дальше от реальности и нависших над нами проблем. Когда моя рука, словно живя собственной жизнью, скользит по махровый ткани от талии к обнажённому бедру девушки, я понимаю, что пора остановиться. Если этого не сделать - она меня не простит. Все должно произойти не так и, уж точно, не сегодня. Мысленно оттягиваю себя за шкирку и, оторвавшись от её губ снова перекатываюсь на спину и, тяжело дыша, привлекаю девушку к себе на грудь.
Нина маленьким котёнком тыкается носом в мою футболку и тоже часто-часто дышит. Рыдания прекратились, одно это уже хорошо. Под ласковым поглаживаниями моих рук, её дыхание постепенно выравнивается и становится медленным и глубоким. Чувствую, как головка на моей груди тяжелеет и начинаю потихоньку отстраняться, давая Нине спокойно поспать.
Почувствовав, что я собираюсь уйти, она снова придвигается ко мне и сонно, едва слышно бормочет:
- Дёмочка... Не уходи...
Эти нежные, произнесённые почти подсознательно слова уносят меня на седьмое небо!
Я замираю и остаюсь на месте, боясь любым неверным движением нарушить её, пока поверхностный, но надеюсь, способный хоть немного исцелить душевную рану сон.
"Дёмочка"... Тысячи раз я слышал это обращение из уст Жанки, но ни разу она не произнесла моё имя так, как это только что сделала Нина. Ласково, с мольбой, давая понять, как нуждается в моей защите, тепле и нежности. И я готов лежать вот так часами, невзирая на то, что тело, в конечном счёте, обязательно затечёт. Готов на что угодно, лишь бы снова услышать это её "Дёмочка"...