– Твоя мама звонила. Ты бы заехал к ним. Роман Георгиевич чувствует себя не очень. И… Они соскучились по тебе.

Точно. Вот кто может мне помочь. Черт, я и вправду сто лет не был у мамы и отца. Хорошо хоть Ольга с ними на связи постоянно. Только вот захотят ли мои родители, слепо любящие Ольгу, помочь мне выпутаться из гребаного круга черного, по которому я бегу как взмыленный жеребец?

Жеребец. Так меня зовет сладкая Милана.

– Позвоню. Обязательно. И давай купим новый диван.

– Диван? – в голосе Ольги удивление. – Зачем?

“Обновим хоть что-то в нашей жизни” – хочу сказать я.

– Не знаю. Подумал, что Виталька прав, нам нужен новый диван, – говорю я совсем не то, что думаю. – А теперь спи.

Я ухожу из спальни, раздраженно хлопнув дверью. И злюсь я на Ольгу, смотрящую мне вслед распахнутыми глазами. В измене виноват же не только тот кто изменяет.

– Тань, я что-то так устала, – вздыхаю я, и начинаю размешивать тонкой ложечкой пену на капучино. Я его терпеть не могу кстати. Зачем заказала, сама не пойму. Пена противная, жирно, слишком много сахара.

– Слушай, я вообще не понимаю, на кой черт ты так убиваешься с этими своими кофейнями и салоном красоты. У тебя муж аж до ректора дослужился. Рулит крутейшим ВУЗом, дом полная чаша. Парень вырос, еще немного и вылетит из-под родительского крыла. Профессию то он получает зачетную. А ты корячишься с бизнесом своим, как лошадь ломовая, – дернула плечиком моя подруга. Единственная, которая у меня осталась. – Я вот даже тебе немного завидую. Вру, сильно завидую, потому что вот искала, искала себе олигарха, и осталась на “ефесе, ножки свесив”. Нотариат этот насточертел до оскомины. Клиенты звери просто. А для кого пашу? Черт его знает. Ни детей, ни плетей. А ты просто зажралась

– Олигархов, Танька, еще щенками разбирают, – вымученно улыбаюсь я. Ну права Танюшка, все у меня отлично. Но что-то зудит в районе ребер, там, где у всех, по предположениям псевдоученых, находится душа. – А бизнес… Ты ведь знаешь, не могу я его бросить. Это отцово детище. Память. Не могу, Тань. Да и не время пока. Виталик закончит учебу, перепишу все на него. И с чистой совестью буду отдыхать. Буду, обещаю. Как раз Мишка в силу полную войдет, а уж я отдыхать тогда. Пусть отец с сыном у руля встают. Мишину долю оставлю ему. Я и вправду замоталась, Тань. Кажется по кругу бегу. Времени почти не остается на семью.

– Это у семьи твоей единоличной на тебя времени не хватает, – морщится Танюшка. В чем то она права. Миша отдалился, стал какой-то… Как чужой. Спим, вроде, в одной постели, но как соседи, каждый на своей стороне. Еще подушками разделяемся. Я, может, накручиваю себя? Он и вправду устает. Но я не озвучиваю подруге свои мысли. Зачем лишние разговоры?

– Тань, прекрати, – я морщусь. Мне не нравится, когда подруга бесцеремонно лезет в то, чего не понимает. В мою семью. – Ты не права. У нас все прекрасно. Мишка купил сегодня путевки на Мальдивы. Хотел сюрприз сделать к годовщине нашей. Я случайно узнала. Никогда в Мишин телефон не лезла, а тут как толкнул черт. У нас аппараты одинаковые. Мишка купил два. Я все никак не сменю рингтон. Схватила трубку… Короче из турагентства звонили.

– Так круто же, – Танька заглотила свой кофе в один присест, обзавелась пенными усами. Я не выдержала и хихикнула. Да, нужно просто мне отдохнуть. Я стала какая-то слишком нервная. Не знаю почему. Но меня гнетет что-то, прямо до зуда. И вроде нет никаких предпосылок, но… Пустырника попить что ли? – Покупаешь бикини, чтобы в попу врезалось, а сверху коротенькая юбочка. И Мишане устраиваешь горячие каникулы. Парео прозрачное, шляпа и такая “Господин ректор, примите у меня экзамен”