— Что? – мигом переспрашивает.

— Говорю, смотрите, не оступитесь, Вероника Николаевна.

Ника

— Прошу, — словно джентльмен, приглашает меня в лифт хитрый лис, демонстративно указав руками на эту тесную коробку.

— Благодарю, — натягиваю улыбку и вхожу в лифт, случайно задев мужчину плечом, но, к счастью, в этот раз я не падаю и не спотыкаюсь, но этот скользкий осьминог всё же решает протянуть ко мне свои накаченные щупальца.

— Аккуратнее, Вероника Николаевна, — произносит, обхватив за талию и прижав к себе настолько тесно, что, кажется, моя спина запомнила отпечаток его пресса, а попа стала линейкой, и точно не двадцатисантиметровой.

— Вашими мольбами, Максим Викторович, — язвлю, сделав попытку отстраниться, но ничего не выходит.

— Для вас просто Макс, Вероника Николаевна.

— Просто Макс, уберите от меня свои руки и соблюдайте субординацию, — прошу его, натянув улыбку ещё шире, потому что с каждой минутой, пока моя попа соприкасается с телом мужчины, плотность линейки увеличивается, у меня растёт желание убедиться, что это именно то, о чём я думаю, и изучить этот «предмет». Но параллельно с этим мне становится страшно.

— Как скажете, Вероника Николаевна, — с театральным вздохом отзывается мой «подчинённый», но вместо того, чтобы отпустить, наоборот подхватывает на руки и заходит со мной в лифт, всё так же держа меня на руках.

Шокированно смотрю на него, а он упорно делает вид, что не замечает этого. Но при этом нацепил на своё лицо такую довольную моську, что хочется треснуть, но нельзя, иначе уронит, и я полечу вниз. Поэтому отворачиваюсь от мужчины.

— И что ты делаешь? – раздражённо интересуюсь, глядя на то, как двери закрываются, а на нас смотрят шокированные сотрудники.

И как я потом перед ними предстану строгой и независимой начальницей? Убью этого клоуна! Уволю! И что там ещё? Характеристику плохую дам! В уборщики разжалую!

— Забочусь о безопасности своего начальства, — отвечает, посмотрев на меня как на глупую овечку. — Не хочу, чтобы оно разбило свой прекрасный носик или ещё что-нибудь.

— Какие мы, однако, заботливые, если учесть тот факт, что минуту назад ты хотел меня убить, — напоминаю ему, пытаясь изобразить его взгляд, каким он смотрел на меня в конференц-зале.

— Я убить? Вас? Вероника Николаевна! Да никогда в жизни! За кого вы меня принимаете?! Я наоборот сражён вашей красотой и очарованием, самая милая и красивая девушка, которую когда-нибудь видели мои глаза. И…

— Ах да, точно! – неожиданно вспоминаю и понимаю, с чем связан его порыв одаривать меня комплиментами. — Ты же собрался жениться на дочери Шпарского! Как я забыла! Но не получится! У меня жених есть вообще-то, — нагло вру, понадеявшись, что это спасёт меня от его последующих приставаний.

— Да? Именно он тебя сейчас на руках и несёт? Верно?

— Нет! – понимаю, что он не сдастся ни за что. — Отпусти меня! – начинаю брыкаться, но меня лишь сильнее прижимают.

— Не могу! Сражён твоей красотой до такой степени, что руки не слушаются! Хотят держать тебя и не отпускать. А мои глаза не могут оторваться от тебя…

Смотрю на него и убеждаюсь, что передо мной настоящий клоун, и самое ужасное в этой ситуации то, что это мне нравится и веселит меня. Почему-то хочется улыбаться Максу и… поцеловать. Но это так, просто его губы близко находятся. Но они такие манящие…

— Ох, так?! – восклицаю, решив поддаться, раз другого выхода у меня нет. — Кажется, я разделяю твои чувства! Ты покорил меня в самое сердце, Максим.

— Макс, — поправляет он меня и выходит из лифта на этаже, где расположен кабинет генерального директора. — В кабинет?