Дальше начало что-то совершенно невообразимое. Я попеременно желала то убить Мирона, то повеситься на ближайшем суку, то жевать от злости наклеенную бороду.

Потому что сначала Мирон объявил конкурс матерных частушек, в котором сам себя же и назначил победителем!

И пока они с Максом веселили народ, меня просто усадили на стульчик в центре, поправили корону и велели делать царственный вид! Молча!

— Вот выходит Сереженька, у Сережи все получается, ребята, похлопали Сереженьке, Сережа мо-ло-дец! — вконец распоясался Мирон, напевая песенку в микрофон и заставляя именинника — к слову, владельца компании, которая поставляет интернет и кабельное телевидение практически всему городу, — вытанцовывать цыганочку в центре зала «Чтобы высочество не заскучало!».

«Высочество» в моем лице готово было немедленно подписать указ о казни Марфушеньки путем повешения ее на собственной косе, ибо оборзел капитан в хлам, но народу все явно нравилось.

В пляс пошел даже депутат Датский, которого мы с Максом ни на одном мероприятии не могли заставить поднять пятую точку со стула.

— Вот Витюша слегка разминается, — завел Мирон песенку (ох, зря про я коня Юлия вспомнила!..), комментируя действия депутата Датского. — Щас Сережа слегка оклемается, и настанет врагам всем капу-ут! Ну, плечиками активнее, активнее! — подначивал его Мирон, — смотри, как надо!

Мирон вдруг схватил свою косу, поднял руку над головой и завертел косой, а сам пустился вприсядку, демонстрируя народу голые ноги и свои черевички.

Я просто зажмурилась, не в силах больше смотреть на это безобразие. Потому что Мирон завтра выйдет к себе на работу в уголовный розыск, а вот меня за такие фокусы Алиса точно не помилует! В который раз назрел вопрос: ну что я такого плохого сделала товарищу капитану, чтобы так меня позорить?! И где я так нагрешить-то успела?!

Мирон выдохнул, поднялся, поправил сарафан и поднялся на сцену. Поднес микрофон к губам, чтобы что-то сказать, когда свет в большом зале отключился, а в помещение ворвались люди в масках и с оружием:

— Всем лежать! Мордой в пол!

И если до того момента я думала, что хуже уже быть не может, то в тот момент четко поняла: может!..

Мирон резко дернул меня на себя, поднимая со стула, и мы дружно упали на пол. Причем мое падение Мирон смягчил собой, а потом перевернулся, подгребая меня под себя, пока в зале творилось форменное безобразие.

— Не бойся, твое высочество, — серьезно шепнул он мне на ухо, — ты ж со мной.

— И что ты сделаешь? Сразишь всех своей харизмой, добьешь нахальством, а самых стойких приложишь кокошником? — возмутилась я, обмирая от страха.

— Звучит как план, — хохотнул Мирон, посильнее прижимая меня к своему телу.

Я лежала на спине, вцепившись в его плечи, и боялась даже дышать. Мирон же совершенно спокойно следил за обстановкой, оглядываясь по сторонам.

— Да не трясись ты так, — попросил он, переводя взгляд на меня.

Его лицо оказалось слишком близко, а губы практически касались моих. Я затаила дыхание, а потом взвилась:

— Это ты виноват!

— Здрасьте, Настя, я снеслася, я-то тут каким боком? — приподнял смоляную бровь Мирон.

— А не надо было так пахабно косой над головой махать! До встречи с тобой я СОБР в глаза не видела!

— Ну, в принципе, могу познакомить… Но не буду, — решил Мирон. — Да не трясись ты так, твое высочество! Все хорошо будет, обещаю!

— Я не могу не трястись. У них оружие, и мне страшно!

— Ничего не бойся, — прошептал Мирон мне прямо в губы. — Величество должны мы уберечь… — дурашливо пропел он, оперся на ладони и пружинисто поднялся.