— Ты мне поможешь, правда?

— Только ради нашей будущей дочки Васи, — изобразив на лице душевную борьбу, согласился капитан.

Я быстренько провела ревизию всего заказанного и подвинула несколько пирожных поближе к Мирону.

— Не смотри так. Ненавижу пирожные с ягодами. По-моему, это извращение — заливать фрукты и ягоды шоколадом, — призналась я, подвигая к себе шоколадное пирожное с орешками.

Мирон скривил чувственные губы и придвинул к себе блюдце с вишневым десертом:

— Я так понимаю, что я тот еще извращенец…

****

— Я больше не могу, — простонала я, отодвигая от себя тарелку с недоеденным пирожным.

— Да ну? — иронично приподняв бровь, с ухмылкой поинтересовался Мирон, — ты больше ничего не хочешь? Тирамису, или вот «Шоколадное наслаждение»? Можешь попробовать, я никуда не тороплюсь. До пятницы я совершенно свободен!

— Благодарю, я наелась, — вежливо произнесла я, — мне пора.

— Поехали, отвезу, — решил Мирон, жестом подзывая официантку, — счет, пожалуйста, и все, что не доел мой Винни Пух, — с собой. Щас еще проверим, проходишь ли ты в дверь, а то, может, тоже застрянешь.

Я приподняла вверх бровь, очень надеясь испепелить взглядом товарища капитана, но он оставался абсолютно невозмутимым.

— Я сама доберусь! — решительно отрезала я.

— Самостоятельная какая, — покачал головой капитан, — забыла уже, что должна мне пять свиданий?

— Я и не собиралась, — с достоинством ответила я и резко поднялась.

— Наезд на сотрудника полиции при исполнении, фуражку опять же уронила, суток на пятнадцать потянет, — насмешливо напомнил капитан.

— При исполнении? — взвилась я, — пирожок шел арестовывать?

— Это была секретная операция.

— Поделишься?

— Не могу, она ведь секретная! — развел руками Мирон.

— Не нужно делать из меня дуру, — прошипела я.

Мирон пружинисто поднялся, подошел ко мне вплотную и насмешливо прошептал:

— Не ты ли сама последний час пыталась меня в этом убедить, а, Марьяна? И твое…, — Мирон свел глаза к переносице и высунул кончик языка, — я тоже видел. Зеркало! — указал он.

Мне стало стыдно. Настолько, что, казалось, даже кончики волос покраснели, а на щеках можно было жарить яичницу.

А товарищ капитан вдруг протянул руку и заправил мне за ухо прядь волос, словно невзначай коснувшись щеки большим пальцем.

В горле мгновенно пересохло, а я сделала шаг назад, отводя глаза в сторону. Машинально коснулась щеки ладонью. Горячая кожа на контрасте с ледяными пальцами. И взгляд товарища капитана, от которого все тело покрылось мурашками.

Резко сорвалась с места, выскакивая на улицу. Вдохнула горячий воздух, снова кожей ощущая присутствие Мирона за спиной.

— Поехали, — хрипло прошептал товарищ капитан.

— Нет, — я развернулась к нему и задрала голову, чтобы посмотреть в лицо, — хочешь серьезно — пожалуйста. Я лучше состарюсь в одиночестве и умру в окружении кошек, чем стану очередной девицей в твоей постели.

Брови Мирона медленно поползли вверх, губы дрогнули в улыбке, а взгляд вдруг потеплел.

— Давай так, — он взял прядь моих волос и пропустил их между пальцами. — Пять свиданий и никаких поползновений на твое тело с моей стороны. Обещаю, что даже не коснусь тебя, если ты сама, конечно, не захочешь…

Он многозначительно замолчал, продолжая наматывать тонкую прядку волос себе на палец.

— Пять свиданий, и ты идешь охотиться на кого-нибудь другого! — выпалила я.

В глазах Мирона загорелся победный огонек, а я мгновенно пожалела о своем поспешном решении. Но давать заднюю было уже поздно!

В кармане товарища капитана зазвонил мобильный. Он глянул на дисплей, бросил мне, чтоб никуда не уходила, и отошел немного, чтобы ответить на вызов.