— Тебе не жить, сучонок!

Лёша успел опрокинуть бросившихся на него с двух сторон парней. Отскочил назад, ударил наступавшего мажора в солнечное сплетение. Тот согнулся, застонав, но успел выставить шокер и нажать кнопку. Раздался треск, показавшийся оглушительным. Колени Алексея подогнулись, он застонал и, сделав ещё один шаг назад, повалился на кровать рядом с Мариной.

— Жми на камень, — простонал, отключаясь.

Она успела заметить, как поднимаются с пола дружки мажора, как сам он распрямляется и зло сверкает глазами. Он что-то говорил, приказывал, но смысл ускользал. В висках стучало одно: «Жми на камень, жми на камень…».

Послушалась, поднесла руку, устроила на сморщенной тёмной поверхности большой палец и с усилием надавила. Камень, словно кнопка прибора, утонул в оправе. Софиты ярко вспыхнули и погасли. Ленты светодиодов умирали медленно. Комната погрузилась в кромешную темноту.

— Что за… — выругался Жора. — Альба! Проверь камеры! Рыжий, займись освещением!

Загудела сирена, перекрывая голоса и звуки дыхания. Марина нащупала плечо Лёши, наклонилась и зашептала:

— Эй! Ты жив?

Потом вокруг кровати возникла сверкающая воронка. Словно мощное торнадо подхватило всех и сплело в копошащийся клубок. Всё, что могла сейчас Марина — это крепко держаться за Алексея и придерживать на груди полы толстовки.