Паша увидел, как по коридору везут в инвалидном кресле жену. Она была в больничном халате и выглядела жалко. Он чертыхнулся про себя, супруга забрала не все свои шмотки, можно было принести ей какое-то платье. Тут же пришла мысль, что она обойдётся, после всего он не обязан летать вокруг неё влюблённым шмелём.

***

Медсёстры упорно называли Леной, наверное, её так зовут. Девушка смирилась с именем, хотя оно почему-то резало слух, она силилась вспомнить хоть что-то, но ничего не вышло.

В обед и на ужин приходила санитарка, помогла покушать. Руки сильно дрожали и плохо поднимались, Лена не могла сама ничего делать, даже в туалет ходила в судно.

Сегодня было гораздо лучше. С чужой помощью девушка встала с кровати и пересела в инвалидную коляску. Врач заходил рано, объявил, что её переводят в обычную палату.

Лена так и не вспомнила этого мужчину, хотя тот утверждал, что они дружили семьями. Какими семьями? Разве у неё была семья?

Медсестра завезла в палату, потом оставила у столика, скоро принесут завтрак. Есть хотелось, даже желудок спазмом сводило.

– Здравствуй, Лена, – в палату зашёл мужчина, который вчера назвался её мужем.

– Здравствуйте, – она с опаской посмотрела на хмурое лицо человека в бежевом свитере.

Мужчина почему-то казался незнакомцем, она и сама не понимала, откуда такое впечатление. Вероятно, её обманывают и он ей никто.

– Почему на «ты»? Лен, я понимаю, что мы расстались не очень красиво, но можно же как-то по-другому? – спросил мужчина.

– Я не понимаю как? Не помню вас… тебя. Ты не представился. Как тебя зовут? – дрожащими губами спросила девушка.

– Павел Артемьевич Фёдоров. Дочку свою, Варю, ты тоже не помнишь? Неужели ты действительно память потеряла и это не притворство? – нахмурился ещё больше мужчина, поставил пакет на стол и сел рядом с ней.

Лена невольно прижала руки к животу при слове дочка и по щекам почему-то скользнули слёзы.

– Прости, я ничего не помню. Я тебе не верю, – зачем-то сказала она.

Павел достал из кармана телефон и начал в нём копаться. Потом показал ей фото.

– Смотри. Я, ты и наша дочь Варя. Снимок с нашего прошлого Нового года. А вот ещё, этим летом мы гуляем в парке, я сфотографировал вас с Варей у деревянной скульптуры зайца.

Лена широкими от изумления глазами пялилась в экран гаджета. Молодая женщина на снимке одно с ней лицо, значит, Паша не врёт, он действительно её муж и у них есть дочь.

Раздатчица подъехала к палате с ужасно скрипящей тележкой: не захочешь, а услышишь. Когда она открыла дверь, Лена почувствовала запах овсянки, и в животе булькнуло.

Павел сам забрал еду, потом поставил всё на стол.

– Тут в пакете ещё мандарины, зубная паста со щёткой и мыло, – произнёс Паша, снова присаживаясь на стул.

Лена взяла ложку, но рука сильно дрожала.

– Завтра тебе будет лучше. Давай я покормлю.

Паша осторожно вынул ложку из её ладони, хотел позаботиться, но взгляд почему-то остался холодным. Это показалось странным, ведь если они семья, всё должно быть по-другому.

После завтрака Паша сам отвёл её в туалет, благо в этом боксе он отдельный. Стало неловко, но тут ничего не поделаешь, без помощи она сейчас ничего не сможет.

Когда они снова вышли в палату, в двери ворвались двое людей с помятыми лицами и непонятного возраста.

– Доченька наша, живая! – воскликнули они наперебой и полезли обниматься.

На мужчине были мятые чёрные брюки и байковая рубашка в клеточку. Женщина тоже в брюках, но более опрятных. Красный цвет её вязаной кофточки почему-то раздражал девушку.

– Вы кто? – недоумённо спросила Лена. – Мои родители?