— Да, пила, когда приходили родители Лады. Мама покормила её с ложки, — ответила ей Дженни. — А вечерний уже не стала. Не притронулась даже.

Стелла перевела взгляд умных зелёных глаз на меня.

— Я не хочу, — предугадала я её логичный вопрос.

— А надо, — изогнула одну бровь Стелла. — Иначе вы долго не поправитесь, а наше отделение будут обвинять в неумении лечить. Предлагаете нам кормить вас с ложечки?

— Я предлагаю вам всем оставить меня в покое, — заявила я.

— Хм, — хмыкнула доктор. — Пока это невозможно — ваше здоровье требует присутствия возле вас медицинских работников.

— А что, задавать глупые вопросы — входит тоже в лечение?

— Это не глупые вопросы, — покачала она головой. — Питание важно для восстановления тканей хотя бы. Или вы хотите и дальше не иметь возможности даже сесть нормально? Нравится состояние овоща в ваши…

Она раскрыла карту с личными данными.

— …Двадцать три года?

— Нет, не нравится, — отозвалась я с сарказмом. — Ещё один глупый вопрос.

— Тогда нужно есть. Завтра уже будет жидкая каша. С бульонов можно уходить.

— Прекрасная новость, — равнодушно ответила я и отвернулась уже от неё.

Как же они мне надоели…

— Что ж… — встала Стелла на ноги. Моя компания ей тоже не особенно понравилась. — Все данные я внесла в карту и передам вашему лечащему врачу. Выздоравливайте. Доброго вечера.

Она даже не стала дожидаться моего ответа и ушла. Впрочем, я бы ей всё равно не ответила.

***

СТАРКОВ.

— Константин Николаевич, можно?

Я поднял голову и встретился взглядом с психиатром Тони Стоуном.

— Да, конечно, — выкинул я стаканчик из-под кофе в урну и указал рукой на кресло напротив своего стола. — Слушаю вас.

— Я по поводу Лады Воронцовой, — сказал Тони, когда сел.

— Так, — внимательно посмотрел я на него. — В карту внесли?

— Да, сейчас внесу, — ответил он. — Сначала решил зайти к вам… Девушка очень плоха. Я опасаюсь за её душевное здоровье…

12. 11.

Я устало провел по лицу. Мне только нянькаться с девчонкой не хватало! Жаль её, конечно, но я врач, а не нянька, сопли пусть ей мама утрёт. Но что мне делать-то с ней? Напасть ещё…

— Вы изучали её карту перед визитом? — спросил я.

— Конечно, Константин Николаевич, — кивнул доктор. — Как иначе?

— Тогда вы знаете её ситуацию, — сказал я. — Какое у неё может быть сейчас состояние? Даже я, не имея отношения к психиатрии, вижу депрессию, и она тут закономерна. Потому и вызвали вас. Вот вы нам и расскажите, как ей сейчас помочь.

— Со мной беседовать она отказалась, — произнёс врач. — Замкнулась в себе. Её депрессия перейдёт в иные формы, которые вылечить будет не так легко.

— И что с этим делать?

— Во-первых, оградить от новых стрессов, — заговорил он. — Она знает о возможном бесплодии и травме позвоночника?

— Нет, — покачал я головой. — Не решился сказать ей пока что. Мне показалось, это может усугубить её состояние.

— Верно, — кивнул психиатр. — Лучше сообщать дозированно, через время. Так ей легче будет принять правду. Но ведь Лада вскоре поймёт, что с её спиной что-то не в порядке…

— Пока не поймёт, — ответил я. — Боль от удара — вполне нормальное ощущение. Пока она уверена, что это ушиб. Впрочем, так ведь и есть. А позже мы, конечно, расскажем и начнём восстанавливать её организм. С ней всё будет в порядке, я уверен. Организм молодой, выкарабкается.

— А мы со своей стороны назначим ей один препарат… Он поможет ей победить депрессию.

— Да, конечно, — согласился я. — Назначайте, что считаете необходимым. Тут простыми уговорами уже ей не помочь. Она нас не слышит.

— Да, к сожалению, — вздохнул Тони. — Ничего, поднимем на ноги девочку. Такая молоденькая, вся жизнь ведь впереди ещё, а она себя хоронит. Глазки такие светлые, ясные… Не пойдёт так. Жаль её.