— И кто кого домогался? — спросила я, слегка осоловело моргнув.

Меня наградили таким взглядом, что я поняла: вариантов быть не могло. Лишить чести пытались нашего грозного и почти непобедимого тренера.

— Хорошо, я поняла. Вашу репутацию больше спасать не буду. Только вас самого, и то если вас на моих глазах будут пытаться убить.

Тренер моими словами проникся, вздрогнул и в сердцах произнес:

— Роук, даже если я буду умирать, пожалуйста, проходи мимо, не вмешивайся!

Я вздохнула с видом «ну как хотите»… А затем с кряхтением (не без помощи преподавателя) поднялась и пошкандыбала к выходу с поля. Вслед мне полетели слова, которые были почище многих проклятий:

— Завтра жду тебя на дополнительное занятие!

— Ы-ы-ы!!! — тихо взвыла я.

У этого моего проникновенного раненого зомби оказался свидетель — Мор. Он ждал меня чуть поодаль от выхода с полигона, под тенью кустов. Остальная моя группа поддержки разошлась. Видимо, испугались начавшего накрапывать дождя.

— Ну, чего он хотел? — полюбопытствовал приятель.

— Сатисфакции.

— Чего? — не понял Мор.

Пришлось рассказать, во что я успела вляпаться после того, как мы вчера с приятелем распрощались.

— М-да… — только и протянул адепт, почесав себе затылок.

Я усушала отчетливый скрип ломавшейся глиняной корки: чистым с тренировок Бруквора еще никто не уходил. Впрочем, дождь, зарядивший не на шутку, мог справиться на отлично с функцией душа. Потому мы, когда подходили к моему общежитию, были насквозь мокрые, но почти чистые. Я — так точно.

И, уже стоя на крыльце, приятель вдруг качнулся в мою сторону со словами:

— У тебя тут что-то застряло.

Его пальцы ловко скользнули по моим плечам, приобнимая. Лицо Мора оказалась в нескольких дюймах от моего, так что мужское горячее дыхание коснулось моего виска.

На долю секунды посетило странное чувство... Такое бывало у меня за миг до того, как случались неприятности: в животе словно все завязывалось тугим узлом. А в мозгу успевала промелькнуть мысль: «Влипла!»

Но это ощущение почти тут же исчезло. А спустя пару мгновений приятель отступил и продемонстрировал мне хойсу — мелкую полуразумную магическую тварюшку, размером не больше гусеницы. Обычно хойсы окукливались в середине последнего летнего месяца, взмывая в ночное небо ярко горящими ночными светляками. И их мерцающие тучи-стаи мигрировали по темному бархату неба, оставляя за собой след серебрившейся пыли. Травники и целители охотились за последней: та входила в состав лекарственных снадобий.

Но эта гусеничка, похоже, запоздала. Но, если выдастся пара теплых не дождливых дней, возможно, она еще успеет расправить крылья.

Мор осторожно посадил хойсу на веточку ближайшего куста, под лист, и хмыкнул:

— Я думала, ты закричишь. — И, увидев мой недоуменный взгляд, добавил: — Обычно все кричат.

— А это обязательно? — наигранно удивленно изогнула бровь. — Если этого требуют правила хорошего тона, я, конечно, готова…

Мор улыбнулся и прикрыл глаза.

— Ты удивительная, Ники. Я таких, как ты, еще не встречал… — Приятель посмотрел на меня долгим взглядом, в глубине которого плескалось что-то такое, чего я не могла понять. То, что проглядывало сквозь личину, и было настоящим Мором.

Мы замерли. Я — силясь понять, о чем сейчас думает адепт. А он... да демоны его знают! Вот только становилось все очевиднее: если мы проторчим под ливнем еще немного, то мои зубы начнут отплясывать джигу. Да и я сама начну дрожать.

Мор, кажется, тоже понял это, потому как произнес:

— Давай, не мерзни и не мокни. А то заболеешь еще.