– Ну, ты же должен понимать меня, как биологическое существо. Где туалет? Или я за себя не отвечаю.

– Мы можем произвести слияние вашего организма с нашими тканями для передачи выделенного материала, – предложил голос.

– Спасибо, но нет. Никакого слияния ни под каким соусом, я женат. Сделайте мне горшок, который смывается водой, и всё. Не надо ничего выдумывать. Запишите себе в корабельный журнал, что человеку с планеты Земля и всем существам, расселившимся по космосу с неё, нужен горшок для справления естественных надобностей. Я уверен, что процесс транспортировки станет более комфортным не только для них, но и для вас.

– Как выглядит горшок?

– Как аквариум для рыбок, только поменьше. Как для одной приличной рыбки.

– Мы запускаем процесс реконструкции тканей, – сообщил голос. – Через несколько минут можете оценить, насколько похоже получилось.

– Вы круче китайцев, которые запчасти по фотографии делают. Ладно, оценю. Главное, чтобы он тоже был тёплый. Не люблю на холодный унитаз садиться.

На высоте коленей в стене началось движение. Живая ткань двигалась, бугрилась, будто под ней юлой вертелся огромный червь. Потом начали оформляться узнаваемые черты унитаза, похожего ещё и на чайную чашку, но больших размеров.

– Пока получается, – похвалил Николай корабельного распорядителя. – Так мы скоро и до более сложных конструкций дойдём.

– Мы проанализировали вашу морфологию и предположили возможный функциональный вид устройства, необходимого для удаления выделительных секреций.

– Никаких секреций. Обыкновенная моча и фекалии. Но мыслите вы в правильном направлении, это похвально. Сразу видно, что интеллект у вас работает, как и полагается пришельцам.

Прошло минут десять, пока подобие унитаза не оформилось в привычную форму. Воды в него набралось почти до самых краёв. Николай попросил отлить две трети, а потом ещё и отвернуться, потому что он не мог психологически себя пересилить. Куда отвернулся коллективный разум, осталось загадкой, но он пообещал, что в момент крайне личного физиологического процесса сделает свои сенсоры нечувствительными.

– Ну вот, теперь можно ещё пожить, – облегчённо произнёс Николай, натягивая штаны.

Я заметил на экранах, транслирующих окружающие нас однообразные космические картины, что джет вот уже полчаса не уходит в очередной прыжок. Причиной быть уверенным, что мы стоим на месте, являлась звезда с беснующимися коронарными выбросами. Мы находились от неё в трёх астрономических единицах и при этом отчётливо наблюдали, как она часто дыбилась вспухающими петлями горячего вещества, выброшенного из своих недр.

– Молодая, – заметил Трой. – Не нагулялась ещё.

– Почему мы не уходим в прыжок? – поинтересовался я у него, как у более опытного пользователя космического транспорта.

– Не знаю. Может, маяк обнаружили и сбили, а может, потеряли след. Если выйти вблизи какой-нибудь сумасшедшей звезды, квазара или пульсара, то потерять след от движка космического корабля проще простого. – Трой подвигал глазами, выбирая, что посмотреть из судового архива. – Никто не хочет погонять на боевых багги по дну каньона?

– Вообще не до этого, – отмахнулся я.

– Прости. – Трою стало неловко. – С нами обязательно свяжутся владельцы судна, если что-то пойдёт не так.

– Я же не смогу отказаться от идеи найти отца. – Мне показалось, что Трой не намерен идти со мной до конца. – Какие ещё варианты существуют, чтобы определить маршрут корабля похитителей?

– Не уверен на сто процентов, но всякие пограничные службы наверняка располагают оборудованием для этого. Можно снова обратиться к Ольге, – посоветовал друг. – Но это будет сложно и долго. За это время нарушенное двигателями пространство успеет восстановиться и мы вообще не найдём следов.