Никасу показалось это очень забавным, и он попросил деда ещё раз десять похлопать в ладоши.

– Николай Гордеич, иди к маме, пусть она тебе штаны нормальные наденет, а не эти с пузырями на заднице, – отправил внука к матери отец. – Животные засмеют.

Айрис нарядила сына в зелёный костюм, сделавший Никаса похожим на ирландского гнома. Моя мать надела спортивный костюм и повесила на плечи рюкзак, в котором лежало туристическое снаряжение, пригождающееся в походах – мультинож, спички, таблетки для розжига, небольшой котелок, консервы, сухие концентраты напитков, таблетки для обеззараживания воды и ещё всякая всячина, которая, по моему мнению, нам была совсем не нужна. Она ещё заставила отца взять с собой палатку.

Я оделся в джинсы, майку и удобные ботинки, зная, что прогулка будет лёгкой. Айрис оделась почти так же как и я, готовясь к получению заслуженной порции развлечения. Вестлина перед выходом осмотрела нашу компанию.

– Вы будете выделяться, – заключила она.

– Это плохо? – забеспокоилась мать.

– Совсем нет. У нас тут не бывает плохо одетых, каждый одевается по своему разумению, просто таких гардеробов я ещё не видела.

Она сама надела на себя обтягивающий белый костюм, делающий её похожей на модель из земных шестидесятых.

– До терминала придётся проехаться на транспорте, на котором вы ещё не катались, – предупредила она. – Большая часть пути пройдёт по внешней стороне станции.

На нас действительно смотрели и оборачивались. Я чувствовал себя иностранцем среди туземцев. Никас, сидя на моей шее, крутился во все стороны, разглядывая людей и экзотическую обстановку станции.

– Хотел бы тут жить? – спросил я у него.

– Дя, – ответил сын без раздумий.

– Раз дя, значит, мы с мамой подумаем, как это устроить.

Айрис услышала наш разговор.

– Придётся, сынок, привыкать жить за баллы, а не за сладости.

– Вы хотите вернуться на станцию? – вмешалась в наш разговор тёща.

– Очень возможно, – ответила Айрис. – Мы на распутье, куда отдать Никаса на время школьного обучения. Земные науки ему, в принципе, не нужны. Здесь он освоит их проще и лучше и на недостижимом для землян уровне. Пока он маленький, нам решать, где ему учиться, а когда вырастет, сам выберет, где ему больше по душе.

– А как же вы? У вас нет разрешения на постоянное проживание, – напомнила Вестлина.

– А ты на что нам? Бабушка ты или нет?

– Конечно, я бабушка, но родители вы. Было бы лучше, если бы вы снова заслужили себе право жить на станции.

– Могу я с Колькой пожить на станции, – предложил дед. – У меня провинностей перед здешней властью нет.

– Не так всё просто, Николай, – разрушила его мечты сваха. – У вас нет шансов находиться здесь в другом статусе, кроме гостя. Были бы вы подходящей кандидатурой, вас бы уже давно забрали с Земли.

– А как же Гордей?

– У них с моей дочерью уникальный случай. Он благотворно повлиял на Айрис, и ему разрешили в виде исключения, но сами видите, жизнь всё расставила по своим местам, – пояснила Вестлина.

– Высшее общество, – цыкнул отец, – голубая кровь.

Тёща подвела нас к небольшой парковке прозрачных транспортных средств, висящих над землёй без всякой опоры. Она открыла дверь крайней машины и предложила войти. Внутри было десять белых сидений с синей окантовкой. Мы расселись. Транспорт состоял из платформы, на которую поставили прозрачный колпак. Много воздуха и света внутри. Машина плавно поднялась вверх, на уровень, о существовании которого снизу даже не догадываешься. Отсюда были видны разветвления тоннелей для этого вида транспорта. Наш вагончик нырнул в один из тоннелей и помчался. Никасу было очень любопытно наблюдать за меняющейся обстановкой за бортом. Он комментировал всё, что видел восторженными восклицаниями.