Она замолчала. Интересно, почему профессор ничего не говорит. Она подняла глаза. Он смотрел на неё, не отрываясь, так, словно изучал каждую чёрточку. И ей почему то стало жарко под этим взглядом. Его тёмные, почти чёрные глаза, затягивали как в омут, в котором то и дело вспыхивали огоньки.

- И ни один Исцеляющий не сказал вам, что с вами происходит? – Наконец заговорил он. И голос неожиданно хриплый, заставил вздрогнуть.

- Нет, - она покачала головой. И опять повисло странное молчание.

- Вы до дома одна дойдёте? – Наконец, спросил он снова.

И тут Джейн осознала, что уже вечереет, она продрогла и устала, у неё кружится голова и снова начинает накрапывать мелкий дождик. Она попыталась встать и едва не упала – перед глазами всё поплыло.

- Всё ясно, - выдохнул профессор. – Возьмите, госпожа Фелина, - он протянул ей свой плащ. – Я провожу вас до дома. И можете не благодарить! Терпеть не могу эти лживые заверения!

Она едва не рассмеялась на его тираду. Профессор снова превратился в того, кого она знала – желчного и ироничного Читающего, которого ненавидели, наверное, все ученики, кроме неё. А она? Как она к нему относилась теперь, сама не могла бы сказать.

Она встала. Постояла немного, подождала, пока голова перестанет кружиться, потом закуталась в плащ профессора и случайно взглянула вниз, на ноги. Подол платья был весь заляпан грязью. Джейн достала носовой платок и попыталась оттереть грязь им. Ужасно, конечно, но лучше, чем ничего. Она подняла голову, готовая идти, и снова наткнулась на такой пристальный, изучающий взгляд профессора. Да чем она его так привлекла?! Ему что, больше некого изучать?!

Профессор подал ей руку, в перчатках, как ни странно. Видимо, он не испытывал желания, читать кого-либо, вне занятий, несмотря на все истории, ходившие о нём. Она думала, что он съязвит по этому поводу, но он был необычно молчалив. Дорогу до дома Джейн едва запомнила. Голова кружилась, идти было тяжело, она вся промёрзла насквозь, да и стемнело как-то неожиданно быстро. Если бы не профессор, она бы там на кладбище и осталась. Будет чудом, если она не заболеет.

- Мы пришли, госпожа Фелина. Плащ принесёте на занятие. - Он отпустил её руку и растворился в темноте, да так быстро, что Джейн даже не успела его поблагодарить.

Тобиас

Он брёл по городу. В темноте и тишине голова работала необычно ясно. А ещё не хотелось идти домой. Могло ли это быть совпадением? Странная реакция госпожи Фелины на имена на могиле, все эти привычки, мелочи, но которые делала только Кэти. И она ведь не лгала, нет. Он читал её. Может быть, он просто сходит с ума? Надо было наказать госпожу Фелину за наглость, ведь то, что она видела, не видел никто до неё и никто не имел права смотреть. Слабость – это позор, это он прочно усвоил с детства. И всё же если он прав, то по-другому и быть не могло. Её просто тянуло туда, как и его.

Тобиас остановился, откинул с лица прядь волос, хотел набросить капюшон на голову и вспомнил, что плащ он отдал госпоже Фелине. Снова она. Откуда она взялась на его голову?! И может ли существовать на свете такая сила, которая превратит знакомого и до боли родного человека в неизвестного. Голос, внешность, глаза, губы, рост, фигура – ничего общего с его Кэти. Почему же ему всё чаще кажется с того момента, как он впервые увидел госпожу Фелину, что это она, родная и давно знакомая? Невозможно, немыслимо! Сумасшедшая надежда!

И всё же он вспомнил как она крутила медальон. Точно так же, машинально пропуская цепочку сквозь пальцы. А как она накручивала прядь волос на палец? Сколько раз он наблюдал, как так делала Кэти? А как она оттирала платком подол платья? Слишком много совпадений. Любой другой сказал бы, что он сошёл с ума. Любой, кто знал бы Кэти меньше времени, но только не он.