– Ты зачем вообще его прокляла? – строго спросила наставница и посмотрела мне прямо в глаза.

Покаянный вздох получился каким-то уж слишком тягостным.

– Случайно получилось, – созналась, глядя исключительно в свой стакан. – Понимаете, я испугалась очень. Думала, просто ударю и убегу. Я не знала, что сил на целое проклятие хватит.

Было стыдно, очень. Не потому, что так сделала, просто Стелла вон какая вся – сильная, красивая, уважаемая, в каждом движении чувство собственного достоинства сквозит. А я не смогла случайного поклонника отшить, чтобы не попасть в неприятности. Праздник начала учебы испортила, притом не только себе.

– Верю. – Ведьма снисходительно улыбнулась. – И часто с тобой случается подобное?

– Единственный раз! Ну, еще с кристаллом во время экзамена, но тогда вроде никто не пострадал. – И, набравшись смелости, решилась спросить: – Выдадите?

Закон был на стороне Ворона. Императорские маги неприкосновенны, проклятия запрещены. Каждый случай рассматривается индивидуально, но, исходя из нашей ситуации, несложно было определить, что мне грозит: скорее всего, признают виновной и отдадут во владение Ворону. Это бы уже произошло, если б он заявил. Но Тахшак гордый, наверняка не захотел выносить свои проблемы на всеобщее обозрение, и так уже достаточно натерпелся унижения. Вот и ловил сам.

– Должна, но не стану, – медленно произнесла Стелла и отставила в сторону опустевший стакан. – У меня ведь у самой дочки красавицами растут. И если бы с ними так… пусть бы лучше прокляли, честное слово!

– Спасибо, – горячо прошептала я и снова сморгнула слезы.

– И с Ташем я поговорю, хотя проблему, конечно, придется решать. – Наставница встала, и мы вслед за ней. – Идите домой, девочки, отдыхайте, а с понедельника за учебу. С остальным будем разбираться постепенно.

Я так и ушла в пледе. Не хотелось снова кутаться в его вещь.

А утром под дверью ждал сюрприз: засушенные цветы. Те самые, из вазы. Их нашла Тхей и принесла с собой, когда явилась устраивать мне разнос. Так что первые полчаса после пробуждения я, сонно моргая и потирая гудящие виски, слушала гневную тираду о том, какая скрытная, проблемная и вообще не ценю доброго отношения горгульи. А она, между прочим, волновалась, испугалась и всерьез собиралась врезать обнаглевшему магу.

– Так он что, совсем тебе не нравится? – закончила свою речь неожиданным вопросом подруга.

Честное слово, я чуть с кровати не упала!

– Смерти моей хочешь?!

– Просто у нас в академии все говорят, что каждая ведьмочка только и мечтает, как отхватить себе Ворона или боевого мага хотя бы, – призналась горгулья.

Как-то даже обидно за наш ведьминский род сделалось. А ведь они правда мечтают!

– Но только не я!

– Ладно, не злись, – сдалась соседка. – Тогда просто сними свое проклятие, глядишь, и отстанет.

Предложение было заманчивым, вот только…

– Тхей, – простонала я, откинулась на подушку и закатила глаза. – Я же случайно, и даже не знаю, что именно сделала. Оно само получилось.

– И как снять, тоже не знаешь? – смекнула горгулья.

– Попробовать надо, конечно, но я не гарантирую, что получится, – подтвердила худшее.

Вот потому-то боевые маги и стараются держаться подальше от ведьм. Они же у нас все такие рациональные, трезвомыслящие и непобедимые, а ведьма в гневе – существо непредсказуемое. Иногда даже для самой себя, к сожалению.

– Ты, подруга, не обижайся, – доверительно сообщила Тхей, присаживаясь на край кровати, – но что-то мне уже жалко твоего Ворона…

Сердцу ведьминскому тоже было немного досадно, что все так вышло, но в памяти отпечаталось самодовольство мага, и мне было его не жалко. Вот ни капли!