У него новая семья. Шесть лет назад он женился на девчонке, моложе его на восемь лет. Она что-то вроде нашей Настюхи. Скромница и отличница. Лилией зовут. Как цветок. Мне она нравится.

Родила ему дочь. Соней назвали крошку– моя любимица. На меня похожа. Такая же болтливая и непослушная. Ей четыре сейчас, в сентябре пять исполнится. Мама часто ее к нам в Москву забирает погостить и та с легкостью живет у нас.

Лилька беременна вторым. Беременность у нее проходит тяжело. Она очень за своего брата переживает, он в армии сейчас служит.

А вот что за него переживать, спрашивается? За мужика взрослого.

Никита строит большой дом, а пока они живут в доме жены. Ей он от родителей достался.

Не представляю, как это я с ними под одной крышей буду?

Одно радует- моя девочка Сонечка будет рядом со мной.

Когда мы с сестрой спускаемся на кухню, застаем там только Кира.

- Доброе утро! – бросаю лениво и целую колючую щеку брата.

Кирилл отрывается от телефона, пробегается по моему луку глазами и отрицательно качает головой.

Я цокаю языком и, закатив глаза пихаю брата в бок.

Еще один блюститель приличий. Белый короткий топ с вырезом и такого же цвета бриджи его видите ли не устроили.

Эй, я давно уже не ребенок, бро! Не надо меня контролировать.

- За что тебя в ссыль? – вновь глаза в экран и что-то быстро набирает. Ни секунды от своей работы не отрывается!

- За то, что хочу жить не по правилам этой священной семьи! – развожу руки в стороны и последние строки произношу громко, театрально закатив глаза.

Кирилл с Настей глухо смеются. Я наливаю себе кофе и, стащив с тарелки сендвич плюхаюсь на диван.

- Ешь и поедем. Я сегодня буду твоим конвоиром – Кирюха вновь бросает короткий взгляд на меня, словно желает убедиться, что до меня дошел смысл его слов. Поймав мое удивление, смущенно улыбается и вновь отвлекается на телефон.

То есть это байкот?

Меня родители даже проводить не хотят?

От чего то во рту становится горько и напрочь пропадает аппетит.

Быстро моргаю и дую на глаза, что бы не расплакаться. Молодцы они такие, конечно. Хорошее перевоспитание.

Ставлю тарелку на стол и тяну ободряющую улыбку на лицо.

- Поехали, кучер, барыня готова – толкаю ногой брата. Тот хватает меня за ногу и отрывается от телефона.

- Янка, только без фокусов, окей. – морщит лоб и лицо мое рассматривает. -Что бы я тут ночами спокойно спал.

Я не выдерживаю и бросаюсь к нему в объятия.

- Я буду скучать – пищу Кирюхе в шею.

- Я тоже буду скучать, малая. Давай, не хулигань – отстраняет и стирает слезу с моей щеки я силюсь улыбнуться.

Кирилл смотрит поверх меня и хмыкает.

-А ты чего слезы льешь? Иди сюда. – раскрывает объятия.

Настюха забирается в объятия с другой стороны.

- Ну вы развели здесь сырость, конечно – усмехается Кир, и мы с Настей сквозь слезы смеемся.

Всю дорогу я веду оживленную беседу, не давая горечи заполнить мое настроение. Погрущу в самолете.

В аэропорту коротко прощаюсь с родными, мазнув по их щекам быстрым поцелуем и ухожу прочь не оборачиваясь. Потому что наверняка знаю, что Настя плачет. Не хочу расклеиваться!

Но мое желание разбивается в дребезги и я расклеиваюсь сразу же, как попадаю в салон самолета.

Потому что это эконом класс…

Я ни разу в жизни не летала в экономе.

Я уже почти ненавижу этих жестоких людей.

Лучше бы они однажды в детдом меня сдали. Вот ей Богу!

2. Пролог

С замиранием сердца смотрю через чистое лобовое на то, как широкоплечий парень месит здоровяка, который десять минут назад нагло лапал мой зад, противно облизывал шею и пыхтел мне в ухо. Он пытался меня изнасиловать.