Я покачал головой – людям бы такую регенерацию, а сам подошёл к рыжей малышке и осторожно присел около неё на корточки. Предпоследняя таблетка отправилась в мохнатую пасть с маленькими и очень острыми зубками. Тело маленькой кхарки выгнулось дугой, глаза расширились. Она сделала судорожный вдох, а я почувствовал ментальное давление, в котором были страх, ужас и, кажется, ещё безнадёжность.

– Тихо, тихо, малышка! – успокоил я её. – Всё в порядке. Мы оторвались. Приходи в себя.

Зелёные глаза вернулись к осознанию и пониманию. Она кивнула, как-то сразу обмякнув у меня в руках. А затем крепко прижалась ко мне, совсем как человеческий ребёнок. Ну и что, что ей было почти сто лет. Дети всегда остаются детьми. Я осторожно погладил её по рыжей шёрстке и кивнул Энгельсу, который, кроме отсутствия руки и некоторой бледности, выглядел вполне здоровым.

– Посиди с ней, проф, – сказал я.

Тот кивнул и уселся рядом, подложив ногу, на которую тут же умастила голову маленькая Иотка.

Я же подошёл к Райли.

– Как он?

– Не знаю, – покачала головой Райли. – Мне кажется, с ним всё будет в порядке.

Я присел рядом и посмотрел на израненного самурая. Эссенс действовал, но Тадаси всё не приходил в сознание. Вот он дёрнулся в крепких руках ван Дассел. Та его бережно придержала, и он обмяк. Сердце ударило у меня с перебоем, но я увидел, что он всё ещё дышит, расслабившись.

– Кажется, помогло, – сказала Райли. – Теперь нужно просто ждать.

Я кивнул. Эссенс не являлся универсальным лекарством, но я был свидетелем, как восстанавливались дух и тело после его принятия. Новые конечности, конечно, не отрастали, что жаль. Но регенерация организма подстёгивалась. Так что да, Райли права. Похоже, что Накамура выкарабкается.

Я встал и огляделся. Влево и вправо от нас уходили пустые, похожие друг на друга зевы порталов, вырубленные в массивном камне. Освещения я не заметил. Такое ощущение, что светились сами частички воздуха. Но света было достаточно, чтобы нормально разглядеть метров на пятнадцать вперёд.

Я ухмыльнулся про себя, подумав, что отчаяние – оно такое. А ведь могли бы попасть в безвоздушное пространство, либо в ядовитую атмосферу. Ну, вроде всё было нормально. Ещё не убрался фактор вирусов и бактерий, но будем надеяться, что и это обойдётся.

Сбоку закопошилась Ссарна, поднимаясь на ноги. Единственной рукой Энгельс помог ей встать.

– Проф, что думаете? – спросил я лучшего и на данный момент единственного специалиста по ксеносам.

– А ты в Лимб заглядывал? – странно посмотрел на меня Энгельс.

Я матюгнулся и тут же последовал его указанию.

Лимб был. Но он был не там, где обычно. Сложно объяснить эти ощущения, но когда мы находились в нашем мире, Лимб был, как будто, «под ногами». Сейчас же он находился «над головой», отделённый от нас несколькими слоями Подпространства.

Я повернулся влево. Нет, мне не показалось. Где-то вдалеке мелькнула тень, которая была видна, в том числе, и «инозрением». Кажется, мы находились прямо посередине слоёв Подпространства. И сущности, что бродили так, частично отражались и на этом плане.

– Куда мы попали? – скривился я.

– Это риторический вопрос? – усмехнулся Альберт.

– Типа того, да. Так-то я вижу, что мы не в нашей реальности. А что всё это? – я провёл рукой, оглядываясь.

Профессор подошёл и посмотрел вязь рун, выбитую рядом с порталами. Прошёл дальше, хмурясь и беззвучно что-то шепча.

– Трудно сказать, – подал голос он через пять минут после изучения. – Похоже, это всё творение Серых. Вот только где мы и что мы, я понятия не имею. Подойди-ка сюда, мой юный друг, – кивнул мне Энгельс.