Слушать Хорька можно было бесконечно. Он говорил о Зоне увлекательно и ярко. За месяцы, прошедшие с памятной перестрелки на блокпосту, мы со сталкером сдружились, и он частенько рассказывал мне о повадках мутантов, о сталкерских кланах. Рассказывал то, что я за годы сталкерства и службы военсталом не смог узнать. Теперь же – новое откровение.

Миновав берлогу, мы ещё несколько часов шли через лес, пока в сумерках не различили впереди ржавый забор из панцирной сетки.

– Пришли, – послышался в наушнике голос Монгола. – Это детский сад. Мы со Спамом заходим слева, Инквизитор, Грызун и Фрегат идут прямо через территорию, Жура и Хорёк обходят справа. Действуем.

Монгол с момента нашего знакомства поражал меня своей проницательностью. Он прекрасно разбирался в людях и, командуя группой, мог без труда разбить её на боеспособные пары и тройки.

Мы со следопытом двинулись вдоль забора, забирая вправо. Территория детского сада оказалась внушительной. Минут десять мы шли вдоль забора, пока не увидели несколько поваленных пролётов.

– Здесь пройдём внутрь, – указал на пролом Хорёк.

Мы ловко пробрались на территорию, обнаружив сразу за забором несколько почерневших от времени, в струпьях облупившейся краски, домиков-беседок.

Следопыт первым двинулся через двор, и это спасло нас обоих, когда с крыши ближайшей беседки на него обрушилось нечто чёрное, бесформенное. Сталкер успел отскочить в сторону, а я – вскинуть автомат. Правда, нажать на спусковой крючок не успел. Слишком быстро напавшее на Хорька существо метнулось в мою сторону, ухватилось за ствол автомата и вывернуло оружие из моих рук.

По старой привычке рука тут же нащупала на поясе ножны с новеньким «Смершем», и я порадовался, что Инквизитор попросил у генерала Стеценко полную экипировку. Когда существо с рычанием набросилось на меня и повалило на снег, я дважды ударил его «Смершем» и скинул с себя. Разбираться, что за чудище это было, времени не оставалось. В наступающей полутьме я увидел, как Хорёк сцепился со вторым таким же, чёрным, скомканным, и поспешил на выручку товарищу.

Кем бы или чем бы ни было это существо, оно оказалось облачено в чёрный бесформенный балахон. Когда Хорёк ударил нападавшего лбом в переносицу, с того слетел капюшон, и я увидел наголо обритую голову. Всё же человек…

Подскочил сзади, примерился и ткнул «Смершем» в середину широкой спины. Нож царапнул обо что-то твёрдое, металлическое, судя по звуку, и соскользнул. Я попытался ударить вновь, но лысый развернулся и кинул Хорька, будто пуховую подушку, в мою сторону. Мы оба повалились в снег, и я в последний момент успел убрать нож, чтобы напарник не напоролся на него.

Только теперь мы оба смогли разглядеть нападавшего. Это был человек, мужчина лет пятидесяти, высокий, крепкий, с блестящей лысиной и лицом, густо заросшим мелким тёмным волосом.

– Матерь-Зона сказала: убей! – рявкнул он и кинулся на нас.

Я откатился в сторону, а Хорёк встретил лысого ударом ноги в живот. Секундой позже туда же вонзился мой нож, вспарывая ткань и плоть.

Когда Инк, Грызун и Фрегат прибежали на звуки борьбы, всё было кончено. Два покойника в чёрных балахонах лежали на снегу возле беседки.

– Сектанты, – тут же определил Инквизитор. – Кто их резал?

Я поднял дрожащую руку с ножом, с которого ещё стекала кровь.

– Молодец, парень, сориентировался, – похвалил лидер «леших». – А ты, Хорёк, теряешь форму. Раньше бы обоих уработал ещё на расстоянии.

– Расслабился, – пожал плечами следопыт, – я просто увидел на снегу следы, женские, и завис на пару секунд, размышляя, глюки у меня или нет, а потом один из этих, – он указал на мертвецов, – сверху спрыгнул.