– Ты… – Флакк так и не смог ничего сказать.

Старик вытащил платок, вытер лицо, покрывшееся испариной.

– Последнее дело запугивать сенат, Красс! Тебе это не к лицу! – со своего места поднялся один из сенаторов. Мужчина был широк в плечах, высок и походил скорее на самого настоящего гладиатора, нежели на государственного мужа.

– Чего ты хочешь? Зачем привел к Риму войска? – возмутился другой сенатор со спадающими на плечи седыми локонами волос.

– Ему не дает покоя судьба диктатора Суллы! – добавил третий, под левым глазом которого расплылось большое родимое пятно. – Вот только отчего ты не ввел в Рим свои легионы, Марк? Неужто боишься, что свои же не допустят беспредела?

– Хотите проверить? – улыбнулся олигарх. – Может быть, кто-то хочет повторить судьбу консулов, которые вышли за стены города?

Сенатор с родимым пятном под глазом промолчал.

– Замолчите! – взвизгнул принцепс, Флакк наконец пришел в себя. – Замолчите же вы! Пусть он выскажется.

Крассовский отвесил полупоклон старому сенатору.

– Несмотря на годы ты все еще не потерял хватку, Флакк! Рад, что мы поняли друг друга, – он аккуратно поправил гладиус на своем поясе. – Мудрое решение, потому что, если я не появлюсь перед своими легионами на закате, они имеют приказ войти в Рим. Боюсь даже представить, что станет тогда с площадью Форума и куриями Суллы в частности!

– Они не станут этого делать… – Луций Валерий растерянно замотал головой.

– Хочешь проверить, я повторю свой вопрос! – олигарх приподнял бровь. – Или, быть может, мы все-таки начнем разговор?

– Ты чудовище! – выдохнул принцепс.

Крассовский в ответ только лишь усмехнулся.

– Чего ты хо…

– Это не правильный вопрос! Правильно спрашивать, что требуется сделать! – отрезал олигарх. Вне себя от ярости, Марк Робертович выпрямился, наподдал голову Суры, которая покатилась по вымощенному туфом полу, ударилась о бортик трибуны, на котором восседал принцепс, замерла. Голову несчастного Ореста Крассовский схватил за волосы и закинул на трибуны сенаторов. Послышался глухой хлопок, с которым голова ударилась о ступени, раздались крики – голова закатилась в одну из лож, откуда тут же выбежал сенатор.

Флакк, взгляд которого стал теперь не таким уверенным, а помутнел, отвел глаза, не в силах более наблюдать за происходящим. Глаза на голове несчастного Суры были открыты. Принцепс тяжело, с гулким выдохом опустился на свое место, схватился руками за голову.

– Безумец… – теперь уже шепотом послышалось со всех сторон.

Принцепс не был похож сам на себя.

– Хватит, Красс! Я не хочу, чтобы в Риме пролилась кровь! Прошу, остановись, выслушай мое предложение!

– Слушаю!

– Извини, Марк, прояви уважение к старику и извини меня, я правда погорячился. Стал слишком старым и порой уже смотрю не дальше своего носа. Орест, Сура… – старик запинался, стараясь тщательно подбирать слова. – Республика лишилась консулов. Это тяжелая потеря для всех нас, но ты, Марк, показал, что эти люди недостойны занимать то место, на котором они находились, раз не сумели справиться со своими обязанностями.

Флакк взял паузу, ожидая реакции олигарха. Крассовский молчал, стоило выслушать речь принцепса до конца. Не вмешивались сенаторы. Несмотря на почтенный возраст, Луций Валерий славился ораторским искусством, и государственные мужи предпочли отойти на второй план. Зная опыт старика, искушенного политическими интригами, сенаторы решили, что говорить с выскочкой должен принцепс. Флакк продолжил говорить, уверенней прежнего, чувствуя, что выводит разговор в правильное русло. Но как бы не был хорош Флакк, Марк Робертович прекрасно понимал, что старик в конце концов предложит ему отвести от Рима легионы, чтобы нивелировать нависшую над сенатом угрозу расправы. Как бы то ни было, прежде чем перейти к действиям, следовало понять, что может предложить твой враг. Именно поэтому олигарх внимательно слушал распинающегося старика, который покраснел, весь взмок и прятал трясущиеся от волнения руки. Уж в чем, а в переговорах Крассовскому было чем крыть, не зря в России он заработал миллиардное состояние.