— Что-о-о? Ублюдок! Целуй.

Она опустила веки и, кажется, смирилась с неизбежным. Я наклонился и коснулся ее губ, потом поднял руку с телефоном, скосил глаза, чтобы увидеть кнопку, и бесшумно щелкнул камерой. Все, первую часть спора я выполнил, можно расслабиться.

Я захватил нежные губы Риты. Они пахли ванилью и клубникой, и я никак не мог насладиться их вкусом. Оторвался, когда она застучала в мою груди кулаками, посмотрел на нее и прильнул снова.

Рита уперлась в меня и попыталась оттолкнуть, но я будто сошел с ума: просунул руку под ее спину и прижал к себе так, словно хотел превратиться в одно целое с ней.

Резкая боль в ноге заставила меня вскрикнуть. Я отскочил в сторону и схватился за голень.

— Ты чего? — вскрикнул я.

— А ты чего? Съесть меня хотел?

— Еще чего?

Рита посмотрела сердитым взглядом и пошла в кабинет дежурного следователя, где ждали остальные. Я, прихрамывая, двинулся за ней.

— Ну что, молодежь? — спросил следователь. — Договорились?

— Да, все нормально.

— Ох, Риточка, — к зеленоглазке кинулась официантка, — спасибо тебе большое. Я у тебя в долгу. Бедненькая, смотри, на щеке синяк проявляется. Этих гадов надо посадить за такое.

— Ох, девки! Вы меня с ума сведете! — зашевелился хозяин кафе.

— Не жалуйся, Азамат Григорьевич. Иначе у тебя работать будет Гарик со своей Зульфией.

— Ладно, не спорьте. Все нормально. Пошли в кафе.

— Да и нам пора уже двигаться, — сказала Маша, и я вздрогнул. Я совсем забыл, что она здесь!

Она встала и с видом королевы на официальной встрече в верхах протянула следователю руку. Тот тоже вскочил и, сверкая безумными глазами, приложился к ее пальцам.

«Вот козел!» — подумал я и удивился: никакой ревности не почувствовал. Просто констатировал факт, и все.

— Ну, получилось? — спросил Блонди, когда мы вышли из отделения полиции.

— Обижаешь!

Я достал телефон и открыл галерею, а пока они разглядывались фото, крикнул Рите:

— Не забудь, я завтра жду тебя!

— Ты о чем? — вскинулась Маша. — И вообще, где ты пропадал пятнадцать минут?

— Решал нашу проблему.

— Этих девиц надо было оштрафовать или отправить на общественные работы, а не договариваться.

— Согласен, но… ты видела, какой синяк расплывается на лице у Риты?

— Ты даже знаешь, как ее зовут?

Так, небольшой прокол! Не рассказывать же Машке, что мы со вчерашнего дня тусуемся в этом районе.

— Следователь только что снимал показания, я и услышал.

Фух, выкрутился!

— Ритуля, солнышко, а ты на фото хорошо получилась, — услышал я вдруг голос Блонди и обернулся.

Сдурел, что ли! Зачем Ритке знать о нашем споре? Решил мне осложнить задачу? Я заскрипел зубами от злости.

Пацаны стояли на крыльце. Пашка крутил в руках мой телефон. На его лице было написано торжество и еще что-то мерзкое, будто он проглотил комара.

— Ты что делаешь? Отдай телефон! — Я протянул руку.

— Тихо, тихо, Стрела! Весело же! — Он хохотнул, прыгнул с крыльца и кинулся догонять Риту.

Она молча ждала, пока он подойдет к ней, только немного побледнела, отчего красная до этого момента щека и скула приобрели синюшный оттенок.

Я сбросил со своего локтя руку Маши и помчался наперехват. Но было уже поздно. Сволочь Блонди протянул Рите телефон.

Я подбежал и выхватил из ее рук мобильник. Она не сопротивлялась, только дернула уголками губ и взяла под руку Людмилу.

— Вот и отлично, — вдруг она улыбнулась по весь рот. Мы ошарашенно смотрели на нее: у девочки все в порядке с головой? — Смотри, Людмила, я выиграла.

— Что? — рявкнули мы хором.

— О, просто так.

Рита засмеялась, подхватила официантку и босса под руки и пошла по тротуару в сторону кафе. Я кинулся за ними. У меня было стойкое ощущение, будто меня только что нагнули по полной программе.