6. Глава 6. Рита

Я кинулась в угол и сдернула фотографию с веревки. Руки у меня дрожали – значит, дело плохо, нервы на пределе. «Что это? Зачем так? Они издеваются?» – кричало все внутри.

Пальцы свело судорогой, так хотелось посмотреть на снимок, но я намеренно разорвала его на мелкие кусочки. Слышала, как сзади охнула Людочка, но не обратила внимания. В меня будто бес вселился.

Снова к стене. Глаза выискивают оставшиеся фото. Вот! Ещё одно! И его постигла участь первого. Я нашла пять снимков и все разорвала в клочья, ни разу не взглянув.

– Вы издеваетесь? – как безумная цедила я сквозь зубы. – Вы решили пошутить?

– Рита, не надо! – бросилась ко мне Людмила.

Она схватила меня за руки, не давая уничтожить последнее. Вдруг кто-то сзади с силой сжал мои плечи, притянул к себе и встряхнул.

– Остановись уже! – раздался голос Степана. – Дети смотрят. Напугаешь!

Его слова привели меня в чувство. Я замерла, обвела взглядом кафе, но видела всех будто сквозь пленку. Силуэты расплывались, двоились и подергивались радужной дымкой.

– Зачем вы так? – уже тише выдавила я.

Степан, обняв меня, усадил за стол и сунул в руку стакан с водой. Подбежала Леночка.

– Мамуля, тебя кто-то обидел? Не плачь, – она ткнулась мне в колени и заревела в голос. – Прост-и-и-и мен-я-я-я! Это все Сенька. Он Кате голову оторвал.

– Какой Кате? – не понимая, о чем речь, я уже переключилась на ребёнка.

В ее руках болтались голова и туловище тряпичной куклы, которую она взяла с собой.

– Куклы. Я больше так не б-у-у-у-д-у-у-у! Мамочка, я больше так не буду! Сенька потянул за ноги, а я за волосы. Я не знала, что она порв-е-е-е-тся.

У моей малышки была настоящая истерика. Слезы градом катились из глаз, губешки дрожали, щеки раскраснелись. А в дверном проеме трясся от страха Сенька.

– А что я! Я только дернул!

– Ах, ты! – махнула рукой Людмила.

Сенька мгновенно исчез с глаз долой. Через секунду из кухни раздался дикой вой! Людмила кинулась к сыну, а я успокаивала дочь.

– Что ты! Что ты, солнышко! – я испугалась реакции ребёнка и окончательно пришла в себя. – Ты самая лучшая девочка на свете. Я тебя очень люблю.

– Ты больше не плачешь? – тёплые ладошки провели по моим глазам и размазали остатки макияжа.

– Нет, конечно. Пошли, умоемся вместе. А голову пришьём, не волнуйся.

Успокоив дочь, я вернулась к друзьям, испытывая невольное смущение, и правда, чего завелась? Дела давно минувших дней, как говорится. Но снимок на стене был настолько неожиданным, что я сорвалась.

– Рит, ты только не обижайся. Мы не специально, – начала Людмила, вернувшись к столу. – Мы эту стену сделали, как ты просила, а повесить было нечего. Вот Азамат и вспомнил, что снимал вас с Антоном на свадьбе. Надо же было посетителям показать, что с этими веревками делать. Там и наши фотки висят. Смотри.

Людочка встала, переваливаясь, как утка, сбегала в угол и принесла ещё несколько фото. Действительно, на них сияли улыбками счастливые молодожены, и у невесты был заметен округлившийся животик.

– Ладно, простите меня за срыв. Это от неожиданности. Теперь мне стыдно, я повернулась к Степану и только сейчас заметила странное выражение его лица. – А тобой что случилось?

– Я не понял, с какой свадьбы были эти фотографии?

Мы с Людмилой растерянно переглянулись. Я совершенно забыла, что о той несчастливой свадьбе знал только узкий круг людей.

***

После нашего с Анжелой визита в университет, я на несколько дней потеряла контроль над своей жизнью. В голове сидело только одно слово: «предательство». Человек, который клялся мне в любви, говорил, что не может без меня жить, который обманул семью и тайно женился, вдруг оказался банальным предателем и подонком. Я этого не могла ни понять, ни простить.