Она, безусловно, такой и была. Но ты не она, напоминала я себе. Ты – это ты.

Если бы моя мать сейчас оказалась здесь, она бы увидела, что по счастливой случайности я стала одной из тех женщин, которые в сорок лет выглядят лучше, чем в двадцать. Моя былая пухловатость превратилась в то, что в актерском мире принято называть «сексуальное тело с формами», по словам одного продюсера-повесы, который ясно дал понять, что интересуется мной совершенно не с платонической точки зрения. Разумеется, я его отшила.

– Штаны твоей дочери? – удивляется Шэрон. Теперь в ее тоне слышится сарказм. – А я-то думала, что ты в состоянии позволить себе собственную одежду.

Вот стерва. Обычно я не использую такое слово, но, поверьте, эта женщина его заслуживает.

– Очень смешно! – говорю я. А затем указываю на ее бесформенный темно-синий балахон, скрывающий выпирающие жиры: – Хм, а ты нестандартно выглядишь!

Я не лгу. Шэрон так и выглядит. Кстати, я понимаю, что мое замечание может быть истолковано двояко. И угадайте, в каком смысле она его поняла, судя по выражению ее лица? Честно говоря, поняла Шэрон правильно. В этом-то и проблема – будучи в нашем бизнесе, начинаешь говорить или делать довольно ужасные вещи, просто чтобы оставаться на плаву, даже если обманываешь себя, что в действительности ты человек неплохой.

– О, прости! – выпаливаю я, поглядывая в уголок на Ронни, еще одного моего клиента, и видя в этом путь к отступлению. – Мне нужно кое с кем поговорить.

– Мне тоже, – откликается Шэрон холодно и отрывисто. – Позднее пересечемся.

– Не желаете ли еще напитков, мадам? – интересуется проходящий мимо официант.

– Спасибо. – Я останавливаюсь, чтобы пополнить бокал минеральной водой. Мне нельзя пить спиртное, потому что домой я поеду на машине. И очень надеюсь, что погода не слишком испортится. Когда я добиралась сюда, на дороге был лед и передавали предупреждение о снегопаде.

Но не успеваю я добраться до Ронни, как на моем мобильнике высвечивается входящий вызов: «Дом».

– Все в порядке? – спрашиваю я.

– Нет, – всхлипывает тонкий голосок.

Я едва слышу свою младшую дочь из-за громкой музыки вокруг.

– Мелисса забрала мой альбом и не хочет возвращать!

Дейзи жила и дышала живописью с того момента, как впервые взяла в руки карандаш. Никому не известно, откуда берется этот особый талант. Бетти пытается проявлять художественный вкус в своих разнообразных хобби, но, хотя мы и хвалим ее старания, она не одарена от природы. Естественно, вслух я ей это никогда бы не сказала.

– А бабушка не может это уладить? – спрашиваю я.

– Она медитирует в своей комнате.

– А папа?

– Он опять задерживается.

Я подавляю раздражение. Стюарт обещал вернуться из клиники пораньше из-за сегодняшней вечеринки. Хотя Бетти великолепно справляется с девочками, она не молодеет, и я не хочу сваливать это на нее.

– Дай мне трубку! – Это Мелисса. – Я отобрала его только потому, что она мешала мне смотреть «Как стать звездой»!

Надо заметить, цель всей жизни моей старшей дочери – попасть на сцену. Я потеряла счет своим попыткам отговорить ее от этого, однако подобные беседы всегда плохо заканчивались, и теперь я сдалась. «Если у тебя ничего не получилось, это еще не значит, что со мной будет то же самое!» – огрызнулась Мелисса в прошлый раз. Ох!

– Пожалуйста, девочки, – произношу я. – Вы можете попросить бабушку, чтобы она спустилась?

– Бабушка сказала, что выйдет через минуту, но мы должны сами разбираться в своих ссорах, потому что это пойдет нам на пользу.

Все это замечательно, но сейчас я бы предпочла, чтобы Бетти вмешалась.