– Спасибо, – кивает он. – С тобой все нормально?

– Да, – отвечаю я. – А что?

– Ну, у тебя такой вид, будто ты плакала.

– Нет, у меня просто глаза такие. Выглядят заплаканными, когда я сильно хочу спать.

– Ах, да, я помню. Попробуй ватные тампоны, смоченные холодной водой. Я так делаю для Сандры, если она не выспалась.

И я понимаю, что это действительно новый Мэтью. И он добрее. Мужчина, к которому я начинаю испытывать симпатию, но, конечно, не в том смысле, твердо говорю я себе. Я замужняя женщина и люблю свою семью.

– Что ж, спокойной ночи! – произносит он. – Чудесно было снова с тобой увидеться.

Мэтью делает шаг вперед и прижимается своей щекой к моей. Люди в актерском мире постоянно так здороваются и прощаются, но от него этот жест ощущается совсем по-другому. Мое лицо пылает жаром. Как и все прочие части тела.

– Спокойной ночи! – откликаюсь я, поспешно отступая.

Мэтью тоже отходит, но возле своей двери оборачивается.

– Ты до сих пор проделываешь тот обряд, когда ложишься спать?

Больше никто не знает, что я трижды переворачиваю перед сном подушку на счастье, за исключением мужа и, конечно, Мелиссы с Дейзи, которых научила делать то же самое. Это традиция или глупая привычка, смотря с какой стороны взглянуть, которую я усвоила в детстве, и она прижилась.

– Да.

– Меня это всегда умиляло. Спокойной ночи, Попс! Сладких снов.

Мэтью бросает на меня долгий взгляд. У меня такое ощущение, будто я отвечаю ему тем же. Я плотно закрываю дверь, запираю ее и несколько минут стою, прижавшись к ней спиной, прежде чем отправиться в душ и лечь спать. В одиночестве.

Но не могу сомкнуть глаз почти до четырех часов утра.

Естественно, и Джоку, и мне отчаянно хотелось «заняться этим». Когда он меня целовал, я чувствовала внизу такой сладкий зуд, как никогда раньше.

– Я буду осторожен, если ты позволишь, – сказал он. Я не совсем поняла, что он имел в виду, и не захотела переспрашивать, чтобы не выглядеть глупо.

Но я знала, что слишком боюсь идти до конца – на тот случай, если попаду в беду. Как я уже говорила, родители вышвырнули бы меня вон, если бы я забеременела до того, как на моем пальце появилось бы обручальное кольцо.

В общем, мы с Джоком ждали, изнывая от нетерпения.

Каждую субботу мы ходили в местный паб, где я брала лимонад, а он – пинту пива. После Джок провожал меня через маленький парк возле моего дома в Хэкни, мимо скамеек, на которых располагались бродяги с бутылками, и у меня захватывало дух от предвкушения. Затем мы наконец останавливались, и он начинал нежно целовать меня, держа за щеки ладонями. В первый раз, когда его руки скользнули под мой джемпер, я подумала, что должна оттолкнуть их. Вдруг Джок подумает, что я дешевка?

Но правда была в том, что я не могла. Я страстно желала его прикосновений.

– Ты великолепна… – выдохнул он, хотя не мог видеть меня в темноте.

Потом Джок попытался просунуть ладонь мне под пояс, но я была начеку.

– Нет! – возразила я тоном, который, как надеялась, был столь же стойким, как желание внутри меня.

Джок, казалось, отнесся к этому уважительно. Мгновенно он отступил на шаг.

– Прости, – промямлил он по-мальчишечьи тихо.

– Не за что, – ответила я, взяв его за руку. – Я тоже этого хочу, но это было бы неправильно.

– Я понимаю, – кивнул Джок и снова принялся целовать меня. Целоваться было безопасно. И тоже чудесно. Порой я думаю, что было бы гораздо лучше, если бы люди просто целовались, а не занимались другими вещами. Это так же интимно.

Вскоре после нашей помолвки Джок велел мне записать, сколько я зарабатываю в магазине и сколько должна отдавать родителям каждую неделю, чтобы он мог «подбить бабки».