Трудности были, однако Лоис быстро уяснила, что трудности и разочарования лишь заставляют Инглиша работать еще больше. Она обнаружила, что он обладает несгибаемым духом. Бывали времена, когда она оставалась без жалованья, а он обходился без еды. Его оптимизм и целеустремленность оказались заразительными. Лоис не сомневалась, что он обязательно добьется успеха. Когда человек работает так упорно, он просто обречен на успех. За год, полный разочарований, когда они трудились без вознаграждения, между ними возникла душевная близость, о которой Лоис никогда не забывала, хотя и спрашивала себя время от времени, не забыл ли он. В итоге производство гирокомпаса профинансировали, и он имел успех. Инглиш продал свое изобретение за двести тысяч долларов плюс процент с последующих продаж, который до сих пор составлял приличную долю его дохода.

Тогда Инглиш начал подыскивать другие изобретения, которые можно выгодно перепродать, и за следующие три года приобрел репутацию человека, способного выжать деньги из камня. Благодаря своему только что сколоченному капиталу он расширил сферу деятельности, переключившись на индустрию развлечений. Он готовил и продавал небольшие шоу-программы для ночных клубов и кабаре, и постепенно его шоу становились все масштабнее и амбициознее.

Потекли деньги, и он основал несколько компаний. Деньги потекли еще быстрее, и тогда он арендовал два театра и дюжину ночных клубов. Позже, когда деньги, уже почти неприличные, лились рекой, он ступил на политическую арену. Именно благодаря его финансовой поддержке сенатор Генри Бомонт пришел к власти, а затем сумел удержать ее в руках.

Глядя на Инглиша сейчас, Лоис, осознавая, как далеко вперед он ушел и какое влияние приобрел, сожалела о том, что он поднялся на такую высоту, где она уже не может быть полезной ему по-настоящему, а сделалась всего лишь одной из множества его служащих.

Винс вернулся из кабинета шефа в обществе Чака Игана, который водил автомобиль Инглиша и исполнял все поручения Инглиша, не возражая и не задавая вопросов. Маленькому, похожему по комплекции на жокея, Чаку было далеко за тридцать. У него были волосы цвета соломы, красное веснушчатое лицо и холодные глаза. Двигался он стремительно, но плавно. В данный момент Чак выглядел хуже обычного – смокинг ему явно не шел.

– Что за срочность? – поинтересовался он одним только уголком рта, приближаясь к Лоис. – Я там от души веселился.

Она слегка покачала головой, демонстрируя, что не знает.

Инглиш произнес в телефонную трубку:

– Буду прямо сейчас. Оставьте все как есть, пока я не приеду. Это займет меньше десяти минут.

Чак подавил стон.

– Где машина? – спросил он, поглядев на Лоис.

– Ждет у дверей, – ответила она.

Инглиш положил трубку. Когда он повернулся, трое его служащих, сосредоточив взгляды на нем и замерев в молчании, ожидали инструкций. Его невозмутимое загорелое лицо было непроницаемо, однако голубые глаза сделались жесткими, когда он произнес:

– Пригони машину, Чак. Я хочу ехать немедленно.

– Машина уже ждет, босс, – повторил Чак. – Встречу вас внизу. – и он вышел из приемной.

– Дождись, пока эти шакалы прикончат ящик виски, а затем избавься от них, – велел Инглиш Винсу. – Скажешь, что меня срочно вызвали по делу.

– Да, мистер Инглиш, – отозвался Винс и направился к кабинету. Когда он открыл дверь, громкие голоса и смех хлынули в тихую приемную с такой силой, что Инглиш нахмурился.

– Побудь здесь немного, ладно? – обратился он к Лоис. – Возможно, ты еще понадобишься мне сегодня. Если не позвоню в течение часа, ступай домой.