- Эм, нет, - резко подрываюсь.

Конечно, я задремала. Солнце пригревало, вот я и вырубилась. А сейчас оно ушло за тучку, прохладно. Ежусь.

- А мы все, проголодались, - заявляет сынок и присаживается на покрывало. – Что есть поесть?

- О, да я не знаю, - все еще пребываю в растерянности ото сна.

- Держи, так будет теплее, - Иван укутывает меня своей курткой и садится рядом.

Совсем рядом. Наши бедра касаются друг друга. И мой мозг снова испытывает шок.

- Спасибо, но как же ты? Замерзнешь? – торопливо спрашиваю, чтобы скрыть смущение.

- Да меня Павлик так загонял, что еще не скоро остыну! – улыбается Никольский. – Ладно, обед!

Торжественно объявляет он и открывает корзинку. А потом ухаживает за нами, сооружая бутерброды. Я лишь молча жую и никак больше не участвую в происходящем.

- Ох, мама, это было офигенно! – заявляет мой сын.

- Паша! Что за слово! – включаю в себе воспитателя. – Нельзя так выражаться!

- Да ладно тебе, Свет, нормальное ж слово, - защищает его Иван.

Перевожу свой взгляд на него и мой мозг пронзает новый шок. Мой сын и Никольский невольно выбрали идентичную позу, а теперь совершенно одинаково поедают бутерброды. Да их можно в сборную по синхронным видам спорта отправлять! Даже тренировки не нужны.

Значит ли это, что они родные друг другу?

- Жаль, мне нужно поработать, придется вести вас домой, а так бы еще что-нибудь придумали, - Иван не замечает моего изучающего взгляда, к счастью.

- Эм, поработать? Я тоже нужна? – вспоминаю, что он все-таки мой начальник.

- Нет, ты что, отдыхай. У тебя законный выходной, да и это не по делам фирмы. Я в политику местную хочу податься, пора готовиться, - поясняет Никольский.

- О, здорово. Удачи!

- Да рано пока еще говорить об этом, - он смеется.

И снова появляются на щеках ямочки, на которые можно любоваться вечно.

- Ладно, было здорово. Зови еще, если не с кем будет поиграть, - говорит мой сын, доев, и протягивает руку для пожатия.

- Обязательно, с тобой весело, малой, - улыбается Никольский.

Что это? Между ними уже дружба? Мне кажется, за пять с лишним лет с Евгением у них не было такой связи.

- Идем, Света? – Иван поднимается на ноги и подает мне руку.

Автоматически беру ее и становлюсь рядом. Мы оказываемся близко друг к другу. Слишком близко. Опасно. Стоит наклониться лишь чуть-чуть и наши носы соприкоснутся.

Но странно, ни я, ни Никольский не отходим друг от друга.

- Эм, я очень хорошо провела время, спасибо за приглашение, - чувствую, что надо что-то сказать, чтобы разрушить неловкость.

- Да, и я. И вам с Пашей спасибо! – такое ощущение, что Иван тоже в замешательстве.

Неужели, и он чувствует притяжение?

Поднимаю глаза на него, пытаясь разобраться. Он смотрит в мои, а потом сосредотачивается на губах.

Будет поцелуй?

12. 12

- Мама! Смотри, там радуга! – кричит Павлик, теребя меня за кофту.

Вздрагиваю и, наконец, отстраняюсь от Никольского.

- Что ты говоришь, сынок? – не сразу понимаю, о чем речь. – Ах, радуга! Красиво очень. Но дождя вроде не было, с чего бы ей появиться.

- Да нет, все возможно в этом мире, правда, друг? – Иван кладет руку мне на плечо, словно так и надо.

- Конечно! А мы с тобой еще как-нибудь потусуемся? – счастливо визжит мой сын.

Ему очень не хватает мужского общения.

- Обязательно. Я себе плейстейшен заказал последний, должны привезти скоро. Приглашу тебя поиграть, все равно сам не справлюсь, - весело отвечает Никольский.

Удивленно кошусь на него. Это сейчас всерьез было сказано? Откуда только время находит на детские забавы.

- Ура! Да! – кричит мой сын.