Ну, конечно! Даже отсюда вижу противную рожу и бугристый торс Джинова. Интересно, он и зимой без футболки ходит или мне так повезло?

Ненавижу!

Спустившись этажом ниже, постучалась в одну из дверей:

– Жень, можно к тебе?

– Посмей пройти мимо, – донеслось глухо. – Я тут уже третий круг по стенкам наворачиваю.

Я вошла и, рухнув на стул, опустила голову на заваленный рисунками стол.

– Убей меня.

– Щас, – хмыкнула Женька. – А кто мне с курсовой помогать будет? Я девушка меркантильная и расчётливая, так что не к тому ты обратилась.

– Есть чего поесть?

– Что ты там говорила насчёт убийства? – невинно поинтересовалась она и подмигнула: – Да и курсовая мне не так дорога, как пирог от бабушки…

– С грибами? – подпрыгнула я, рот мгновенно наполнился слюной. – Бабуля у тебя мировая!

– Чокнутая, – с нежностью отозвалась она и рассмеялась: – Но ты права! Мировая, как война. Ладно, поделюсь самым дорогим, если расскажешь, что там на самом деле творилось у общаги. А то слухи такие, что волосы шевелятся. А я, как назло, хвосты убирала… Всё веселье мимо прошло. Но сначала брысь в душ! Заляпаешь мне все рисунки. Ты что, в битве тортами участвовала?

– Примерно, – кисло скривилась я.

– Я тебе тайну открою, Лампова, – прошептала Женька и вытаращила свои и без того кажущиеся огромными из-за очков глазищи: – Их едят!

– Этот в горло не полез, – принимая полотенце, вздохнула я. – Дай платье какое-нибудь.

– Разорительница! – возмутилась Женька. – Пустите, девушка, а то так есть охота, что носить нечего…

– Будешь ёрничать, ещё и ночевать попрошусь, – подколола я.

– Всё-всё, – «испугалась» она. – Молчу в тряпочку для растушёвки!

Я вздохнула и потопала в душ. Вот бы ещё один молчал в тряпочку, а лучше бы сбежал. Тогда и контракт выполнен, и мучиться бы не пришлось с самовлюблённым индюком. Подставив лицо под прохладные струи, – к вечеру горячей воды никогда не было, – представила, как еду в Австрию. Мимо пролетают деревья, дома, города… А я лечу на скоростном поезде навстречу мечте.

Вода уносила негативные эмоции, тонизировала и настраивала на позитивный лад. Подумаешь! Всего неделя. Я его год терпела, пока не выдержала. Но тогда была совсем другая история. Настроение почему-то начало быстро падать, и я, обтеревшись, натянула небольшое Женькино платьице. Впору, хотя думала, будет маловато. Пирог бабули это исправит: и настроение, и фигуру…

– Лампова, подвинься.

Я отступила, а потом вздрогнула и с ужасом уставилась на Джинова.

– Ты что тут делаешь?

– Вымыться пытаюсь, – включая воду, проворчал он. – Мне тут одна ненормальная торт на голову вместо шляпы надела. – Недовольно выдохнул: – И тут холодная.

– А дома у тебя? – нежно протянула я. – Горячая?

– Дома джакузи с подогревом, подсветкой и гидромассажем, – тяжело вздохнул Джинов.

Я выгнула бровь и улыбнулась, надеясь, что до двухметрового повесы дойдёт нехитрая истина, и он заулыбался:

– О! Так ты намекаешь, что не против провести со мной время в джакузи? – Поставил руки по обе стороны от меня и наклонился. Заглянув в глаза, прошептал: – Точно! Там твой звоночек закоротит от кайфа!

На миг я утонула в его зелёных глазах, но тут же одёрнула себя и зло процедила:

– Похоже, это у тебя что-то в голове закоротило. Я лишь хотела предупредить, что обычно горячая вода в общаге есть только в шесть утра. Бывают исключения, но редко. Поэтому нужно просыпаться в пять, чтобы успеть отстоять очередь. Ясно?!

– Очередь сюда? – он повёл бровью. – Да людям платить надо, чтобы они здесь мылись…

– Так в чём дело? – иронично усмехнулась я. – Плати! Ты же у нас богатенький Буратино. Ах да, денежки-то все у папы Карло!