Рак лёгких после перенесённого коклюша сожрал её за полтора месяца. Мне не хватает её, нет дома той, на кого можно положиться, никто на прикроет наши тылы. Я часто плачу по ней. Прошло больше пяти лет с той осени 2010 года. Время не лечит, оно заставляет притормаживать дыхание, чтобы не поперхнуться этой тяжёлой и тягучей болью утраты… Любите и берегите живых.

Когда в доме появляется малыш, случается и ещё одно чудо – старший ребёнок резко взрослеет. На самом деле это иллюзия, искажённая реальность, которая часто портит отношения между родителями и детьми. Ведь в действительности за три дня, пока вы были в роддоме, в первенце ничего не изменилось. Для меня это каждый раз шок: уходишь – дома остается малыш, приходишь – тебя встречает взрослый. Когда родилась Глаша, я испытала это впервые, и это было очень неожиданно. Сложно было сдерживаться и не вести себя с Машей, как со взрослой. Тогда меня спас курс детской психологии: я постоянно напоминала себе, что это моя старшая малышка, ей всего пять лет, и она не просила сестру.

Быть всегда «старшим» – это участь первого ребёнка. Младший в том же возрасте все ещё будет казаться «крохой». Я всегда стараюсь об этом помнить и не укорачивать и без того стремительно пролетающее детство.

В эти первые недели зарождается ревность между детьми, а порой выстраиваются отношения на всю жизнь. Я часто вижу результаты ошибок, допущенных в эти дни (когда выросшие «дети» обижены на родителей за мгновенное изменение своего статуса).

Не буду говорить, что мои дети всегда любили друг друга и никогда не ревновали. Но нам пришлось преодолевать острую ревность лишь у одного ребёнка – самой старшей дочери, Маши. Пять лет она была центром мира, и тут появился ещё кто-то. Марусе не нравилась Глаша, более того, она её раздражала. Позже она призналась, что даже мечтала, чтобы Глаша утонула в ванной. И это не из-за того, что она монстр. Когда родители говорят: «Мой о таком даже никогда не подумает», хочется сказать – вы просто не знаете мыслей своих детей.

Ревность – враг, с которым надо бороться. Я не была к этому готова, и это моя большая ошибка. Главное, что я твердила себе: «Маше всего пять, она малышка, ей так сложно позволить себе делить с кем-то любовь. Ей так больно. Поставь себя на её место: ты вдруг узнаёшь, что твой самый любимый человек на свете любит ещё и другого. Помоги, помоги ей!» Очень важно не заниматься самобичеванием, а стараться помочь детям. Я справилась. С остальными тремя такой проблемы не возникало. Сможете и вы!

Глаша росла очень «удобным» ребёнком: могла по полчаса играть сама, почти не скандалила и всегда была послушной. Но именно её я отлупила – единственный раз в жизни. Это случилось на даче. Глаше и моему племяннику было тогда по три с половиной года. Я была на улице, когда сверху донеслись какие-то звуки. Поднимаю глаза: в окне последнего, четвёртого этажа сидят эти двое, свесив ноги наружу. Пока я бежала наверх, вся жизнь пронеслась у меня перед глазами. Одна мысль: «Лишь бы не прыгнула!» Влетаю на четвёртый этаж, сдёргиваю их с окна и со всей дури шлёпаю дочь по попе. У меня истерика, у неё тоже… До сих пор меня мучает совесть! Ведь так я выплеснула свои эмоции, страх. Это значило «ты меня напугала, за это тебе наказание». Я, конечно, потом извинилась перед ней, объяснила свои эмоции…

Юлия Борисовна Гиппенрейтер как-то сказала нам, студентам: «Если у вас есть желание ударить ребёнка, идите стукнитесь головой об стену. Ведь этим действием родители всегда реализуют свою слабость и несостоятельность».