В 15 лет мне, кроме его глаз, начали снится другие сны. ЕГО ПРИКОСНОВЕНИЯ. Он нежно, кончиками пальцев, обводил контур моего лица, моих губ, и эти ощущения во сне были настолько сильными, настолько реальными, что я просыпалась ВСЕ ЕЩЕ ЧУВСТВУЯ их… Это привело к тому, что до 21 года я не позволяла ни одному мужчине ко мне прикасаться. Мне абсолютно не нравились ничьи прикосновения. И это при моей-то врожденной чувственности! Я искала моего мужчину, и в душе я всегда знала, что все, что есть во мне, принадлежит ему! Святые хранители! Да разве я могла знать, где он и кто он! А если бы знала? Если бы ЗНАЛА? Я сейчас часто задаю себе этот вопрос. Если бы я знала, кто он и где? Была бы моя жизнь другой? Прожила бы я ее по-другому? Не знаю…

В 15 лет произошло в моей жизни еще одно событие, которое привнесло немного света и радости в мой ежедневный черный мир.

Искусство снова пришло мне на помощь. А произошло это так.

Я стояла на остановке и ждала автобуса. Я заметила, что на меня пристально смотрит какая-то молодая и очень красивая девушка. Через несколько минут она подошла ко мне и заговорила. Она спросила меня, не хочу ли я стать участницей Цыганского ансамбля. Это очень знаменитый в крае ансамбль. Целая театральная группа. С музыкантами, костюмами, декорациями и тому подобное.

Она говорила, что там я буду петь и танцевать (как выяснилось, петь я умею, а танцевать, мол, меня научат). Это очень красиво и очень интересно. Она рассказала мне, что они часто разъезжают по краю с гастролями и выступают в разных городах. Все, что она говорила, было для меня как сказка, как нереальный фильм, который я смотрю со стороны, но и были в ее речи слова, которые повергли меня в шок. От таких слов не знаешь, то ли плакать тебе, а то ли смеяться. А может, плакать и смеяться одновременно.

– Ты понимаешь, – сказала она, – у тебя очень интересное, необычное лицо! Этот твой огромный, крючковатый нос! Ты такая… (она на миг замолчала) такая… Ну. Некрасивая! Не обижайся пожалуйста, я думаю, ты об этом прекрасно знаешь. Ну так вот, ты такая некрасивая, что это делает тебя необычной и очень интересной. У нас там танцуют девочки очень красивые! А ты будешь там как «изюминка»! Понимаешь? Ну как, пойдешь?

Я прекрасно понимала, что она хотела сказать «страшная» или даже «уродливая», но в последний момент она смягчила это до «некрасивая».

Я ей сказала, что подумаю… Я такая страшная, что среди красивых девочек я буду хорошо смотреться! Заманчивое предложение, ничего не скажешь!… Но спустя три дня я все-таки поехала туда. Сцена манила меня со страшной непреодолимой силой! Я была согласна быть пугалом среди красавиц, лишь бы только меня допустили до нее! Я так же страстно хотела научиться танцевать в цыганских юбках в два клеша! Страшная? Ну и ладно! Этого-то я не могу изменить! Но петь-то я умела! И этого у меня было не отнять! И я решилась и поехала на одну из репетиций по адресу, который мне дала девушка на остановке.

Цыганская музыка была мне хорошо знакома с детства. Ее очень любила и любит моя мама. Когда я была совсем малышкой, в стране гремел цыганский театр «Ромэн», и когда он приезжал на гастроли в наш город, мы с мамой обязательно ходили на все концерты. Был даже такой случай, когда мне было всего 6 лет. После концерта я увидела на улице руководителя этого театра, Николая Сличенко. Я подбежала прямо к нему и сказала:

– Дядя Коля Сличенко! Если я спою тебе, ты возьмешь меня в свой ансамбль?

И я запела! Запела все, что только знала цыганского, естественно, безбожно перевирая слова! На его красивом лице было искреннее удивление и восхищение. Я это понимала даже тогда! Когда я закончила петь, он взял меня на руки и сказал.