Этого просто не может быть! Только не со мной! Не сейчас! Пожалуйста! Я должна сохранить разум и сердце трезвыми и вести себя очень правильно, иначе потеряю все! Но вести себя правильно, потеряв голову, невозможно. Боже, ну почему это случилось? Именно сейчас? Так невовремя? И все равно это так волшебно! В моей жизни ничего подобно не было никогда.

Я видела: он хочет меня поцеловать. Его губы, красивые и чувственные, взволнованно приоткрылись и приближались. Но внезапно прозаическая мысль ехидной холодной змейкой пронзила мой мозг: «А на ужин-то вы ели салаты с чесноком! Может, это и хорошо, когда ты продрогла до костей как профилактика от простуды, но совсем не здорово для поцелуев». За первой мерзкой змейкой последовала вторая: «Вы сейчас одни, в доме больше никого. Он постарается тобой овладеть, а ты сейчас такая одуревшая, что не сможешь дать отпор. А завтра Роберто, утолив любопытство, выпрет тебя обратно. К гопникам. Хочешь этого?». Ни за что!

– Буона нотте, – опустив глаза, торопливо пробормотала я. И побежала наверх, будто за мной гналась тысяча чертей. Я была так растеряна, что даже не поняла, ответил ли он.

В «своей» комнате я попыталась прийти в себя. А вдруг он придет ко мне, когда я засну? Дверь-то не запирается! Но будь что будет – мне уже не жаль! Потому что это мгновение в моей жизни было. Этот миг узнавания. И что бы ни было потом, это останется навсегда. Как бы мы ни ошибались и как бы жизнь ни разводила нас.

Я проснулась от того, что он меня целовал. Лежа с закрытыми глазами, я явственно ощущала его губы на своем лице и теле. Вчера я долго не могла заснуть – и, судя по шагам туда-сюда, вверх-вниз, Роберто тоже. Потом я то проваливалась в сон, то просыпалась опять. И все прозевала! Но что это: внизу открылась дверь. Как может Роберто быть здесь и там? Но почему я решила, что это он в прихожей? Стоп, а с чего я взяла, что итальянец здесь? Так это был всего лишь сон?

Мне было стыдно спускаться вниз, даже выйти из комнаты. Как посмотреть в лицо любимому – вдруг он все поймет?! Нет, надо притвориться, будто ничего не случилось, выиграть хоть несколько дней. Я читала в умных книжках: угасание чувств мужчины равно времени ожидания. Исключения – не в счет, мне нельзя рисковать всем! Поэтому надо тянуть с сексом насколько это возможно. Уже не только чтобы как можно дольше не возвращаться назад, а чтобы как можно дольше остаться с Роберто, сохранив и преумножив его интерес. Потому что я не знаю, как теперь без него жить.

Я спустилась взять йогурт. Роберто и Джош всегда перекладывали свой жирный греческий в миски, ели маленькими ложечками – ну а я свой как привыкла, по-простецки: из фабричного стакана и столовой ложкой. Та погрузилась в полную упаковку слишком глубоко – и чтобы не испачкать руки и не накапать на стол, я облизнула черенок. Тут в living room вошел Роберто. Я смутилась, но мои манеры итальянца не шокировали. Напротив! Он так на меня смотрел! Возникли секс-мысли? Или не только? Я пыталась понять, что значу для него. Так на меня всегда глядели мои бойфренды в пору, когда были по уши влюблены. Мне был знаком этот долгий, и в то же время невидящий взгляд со зрачками до их пределов. Человек с такими глазами в самом деле тебя не видит. Вернее, видит, конечно же – но только не реальный объект, а некое неземное существо. Абсолютно без недостатков. Словом, полное Совершенство. В таком состоянии из мужчины можно веревки вить. Стоит проверить!

– Знаешь, Роберто, – я зашла на кухню, где итальянец следил за кофе. – Я действительно начала здесь быстро и сильно худеть. Посмотри: моя юбка уже совсем с меня спадает! – это была правда, но на бедрах пояс пока держался. Я приподняла футболку и продемонстрировала свободно болтающуюся юбчонку – и, заодно, нежную кожу цвета спелой пшеницы. Роберто не мог оторвать от всего этого глаз. Вот-вот, пусть посмотрит и еще сильнее влюбится!