Утром все прошло не так печально, как я ожидала. Конечно, сын спрашивал про папу и даже расстроился, когда я сказала, что он на работе, но паровозик помог решить вопрос с его настроением.

- Катюш, ты уже решила, когда заявление писать будешь? - Мама аккуратно задает вопрос. Боится, что нарвется на мину на этом поле.

- Мне кажется, что Олег и правда начнет засовывать палки в колеса, — вздыхаю и смотрю на мать.

Мы сидим на кухне, я ковыряю вилку отварную грудку и не без печали смотрю на гречку, от которой за эти дни уже начало воротить, если честно. Дело с моим весом наконец сдвинулось с мертвой точки, но долго я не протяну на грудке с гречей. Нужно что-то думать. Иначе срыва не избежать. Я вон вчера, когда сыну паровозик покупала, на кассе слюной на шоколадку истекала.

- Но на развод все равно подавать нужно, — мама вдруг замирает и смотрит на меня с ужасом, — или ты все же решила простить?

Я даже грудкой подавилась от такого вывода.

- Ты что такое говоришь, мам?! - Откашлявшись, наконец посмотрела на мамулю. Ну вот что за мысли? - Нет, конечно. Я просто думаю о том, что он начнет настаивать, что у меня нет работы. И ребенка я обеспечивать сама не смогу.

- У тебя родители есть! И они уж как-то о своем внуке позаботятся! - Мама произносит с возмущением. А дело в том, что я всю ночь думала про то, что мне дальше делать со своей жизнью. Да, днем я еще как-то держусь. Не разрешаю грустным мыслям лезть в голову. Но вот когда приходит ночь... Не думать о том, что в свои двадцать четыре я осталась одна с ребенком на руках, и снова живу с родителями как-то не получается. Нет, своих родителей я очень сильно люблю. Безумно благодарна им за поддержку и помощь. Но в скором времени мне нужно будет взять все в свои руки. Не стану же я долго жить с родителями и на их деньги. Я уже взрослая девочка и должна сама позаботиться о себе и своем ребенке.

- Мамуль, конечно, есть. Но я хочу выйти на работу.

- Что за глупости, Катя?! Кирюша еще совсем маленький, вот будем ему года четыре тогда и будешь думать.

Закусываю щеку изнутри. Я знала, что разговор с мамой не пройдет так просто. А это еще и папы дома нет. Он бы орал здесь так, что крыша бы содрогалась. Он вообще считает, что женщина обязана сидеть дома и воспитывать ребенка. Никакой работы. Вот когда в первый класс ребенок пойдет, тогда об этих всех глупостях думать можно А вообще муж должен заботиться об обеспечении семьи. Обеспечивать комфортную жизнь своей женщине и ребенку. Так как мой муж оказался мудозвоном, папа решил, что эта обязанность переходит на его плечи.

- Мамуль, до четырех лет у меня крыша поедет. Я уже и так хотела на работу выходить. В зал записаться. Хоть что-то начать менять в своей жизни.

- Как на работу? У тебя же ребенок! И в зал никакой тебе не нужно. Ты у меня девочка красивая. На всех этих селедок сушеных не нужно ровняться. Ты знаешь, что раньше...

Историю про то, что женщины в теле раньше были в моде, я слышала уже раз сто. Поэтому закатываю глаза. Проблема же в том, что себя любить нужно и принимать. А я себя в таком виде принять не могу. Мне не нравится! Я хочу вернуть свою прежнюю форму.

- Мамуль, Кирюшу в садик пора отдавать, — эту фразу произношу с опаской, потому что знаю реакцию. Вот здесь мои родители как никогда были солидарны с моим мужем. Что нечего ребенку в садике делать. Ему с матерью в сто раз полезнее рядом находиться. Именно поэтому я не сказала ни родителям, ни мужу, что уже четыре месяца назад ходила договариваться про садик. В государственный нас не взяли. Записали в очередь и судя по нашему номерку в этой очереди Кирюша в садик пойдет, когда школу закончит. Вот как раз очередь и подойдет. Поэтому я договаривалась за частный садик. Все документы уже были подготовлены и отнесены. Как и платеж за первые полгода. Я знала, что муж может начать угрожать, что ничего не оплатит. Поэтому я откладывала деньги. И просто удача, что я успела все оплатить и отнести документы до того, как Олег все это выкинул.