– Какой приз? – спросила она.

– Любое желание. Что ты хочешь? Хотя зачем я спрашиваю тебя, надо подумать, чего хочу я.

Даниэль улыбнулся и прищурился, смотря прямо в глаза Оливии. Какая разница, куда смотреть – в окно или в ее глаза. Все одно.

Оливия пыталась подумать, чего хочет она, но получалось плохо – он сканировал ее, казалось, она даже перестала дышать, лишь бы не проиграть. О призе можно подумать и потом. Сейчас она не будет забивать этим голову. Секунды длились вечность, смотреть становилось все тяжелее и тяжелее. Морально он нарушал ее личное пространство.

Даже для Даниэля это стало мучением. Слова куда-то пропали, и он выдохнул. Сейчас бы закрыл глаза и послал ее подальше. Но ведь он это затеял. Пришлось собрать всю свою силу и попытаться подумать о чем-нибудь приятном. Но все приятное – это лишь небо. Небо везде, даже у нее в глазах.

– Сдавайся уже, – произнес он, – хватит на меня смотреть.

Оливия и рада бы, но, лишь улыбаясь, шепнула:

– Только после тебя.

Глаза начали болеть, хотелось их закрыть крепко-крепко… еще чуть-чуть, и слезы заволокут их пеленой. Она уже не могла усидеть на месте, вскочив со стула, но не отрываясь от его глаз. Нервы на пределе… Она изучила уже все оттенки его глаз, она теперь отлично знает, что его ресницы густые и черные.

– Патрик без тебя не справится один, – это первое, что пришло ей в голову.

– Позвони ему, как ты названивала мне, – ответил он, не желая сдаваться.

Сейчас бы она машинально посмотрела на часы, но поняла, что это уловка. К черту время, проигрывать не хотелось.

– Сколько нам еще лететь? – спросила она в надежде, что он посмотрит на часы, но он и не планировал этого делать.

– Достаточно, чтобы возненавидеть твои глаза.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Оливия стала стучать пальцами по столу, и Даниэль вновь улыбнулся. Ее нервы сдадут первыми. Он слишком натренирован в полетах смотреть в одну точку.

– Ты проиграешь, – произнес он, – сдавайся уже.

Она начала царапать стол ногтями, и его рука накрыла ее ладонь:

– Ты испортишь новый стол. Мухаммед тебе этого не простит.

Отлично. Теперь он ее касался, просто чудовищно врываясь в ее личное пространство и удобно расположившись там. Но раз он уже там и если его бесит царапанье стола, то другой рукой она будет делать то же самое. Оливия ногтями левой руки провела по столу, слегка поморщившись, и тут же его правая ладонь накрыла вторую руку.

Что еще ей придумать? Даниэль прикладывал силу, давя на кисти рук, и даже привстал со стула, облокачиваясь через барную стойку. Это был отличный ход – Оливия не могла пятиться назад, он держал ей руки, и не могла смотреть в его глаза – он был так близко, что она уже готова была их закрыть. Сердце перестало стучать, она не чувствовала его. Дурацкая игра сейчас закончится не в ее пользу. Оливия прекрасно знала, что он делает это специально.

– Я дико извиняюсь, – голос Патрика заставил обоих тут же посмотреть в его сторону. – Не мог дозвониться до салона. Видимо, что-то со связью.

Даниэль тут же убрал руки, давая свободу Оливии, и она выдохнула, закрыв наконец-то глаза и садясь на стул. Казалось, что она только что пробежала кросс в несколько километров, ее мышцы расслабились только сейчас, а сердце наконец стало стучать вдвое чаще.

Патрик непонимающе смотрел на них, словно позабыв, зачем сюда пришел.

– Ты оставил кабину? – повысил голос Даниэль.

– Капитан Дюпре хочет с тобой переговорить.

Даниэль быстро прошел к лестнице и спустился вниз. Какого черта эта девушка проникла в его мозг, подчиняя себе? Он напрочь забыл про работу.