– Где твой Герберт?

– Ждет меня в номере. Я не могла с тобой не встретиться, мы так долго не виделись.

Теперь Оливия понимала, что лучше бы это «долго не виделись» длилось подольше.

– И как тебя угораздило втянуть меня в эту авантюру, – не унималась Оливия, делая глоток и наслаждаясь холодом, растекающимся колючим потоком по горлу.

– Прости, Лив, но такое бывает не часто. Когда-нибудь и я пригожусь тебе.

Оливия надеялась, что это «когда-нибудь» не наступит никогда.

– Расскажи мне о себе, Лив. Где ты живешь? Куда летала? Расскажи про случай с беременной девушкой.

Рассказывать о себе Оливия любила. И случай в Коломбо пересказала в ярких красках. Все до мелочей. Каково это – держать ребенка на руках, осознавать, что он не дышит, а в этот момент мать спрашивает: «Почему?» Она только умолчала о случае в душевой кабине, как рыдала, уткнувшись в грудь Даниэля, а он утешал ее, но при этом сам испытывал страх.

– У тебя полеты веселей. Ваш экипаж очень большой. Вы все как одна семья. Наш второй пилот Шон говорил об экипаже Даниэля Фернандеса только хорошее.

«Веселей» – громко сказано. Оливия рассказала, как Фернандес загонял ее в первый полет. И, смеясь, Мелани посочувствовала подруге.

– Оливия, – хохоча, Мел взглянула на подругу, – уверена, он сделал это не специально.

– Не специально? – удивилась подруга. – Он сделал это намеренно! Фернандес ничего не делает просто так. Он сказал, что у него аллергия на персики, а я до полусмерти испугалась, что убила его, уже представляя его в предсмертных конвульсиях. – Оливия сжала пальцы в кулаки. – Но он солгал. А я чесала его еще минут пятнадцать. Он издевался надо мной!

Мелани смеялась, закрыв лицо руками, легкий алкоголь давал о себе знать.

– Что ты чувствуешь к нему, Лив?

– Ненавижу его, – прорычала она.

– Тогда ладно, – смеясь, Мелани позвала бармена: – Дайте мне ручку и листок бумаги.

Пока Оливия удивлялась такой просьбе, попивая мохито, бармен принес «заказ». Мел положила листок бумаги и, закрывая рукой от подруги, начала что-то писать.

– Что ты делаешь?

– Сыграем в игру.

Почему все пытаются втянуть ее в свои безумные игры?

– Какую?

– Подожди, – Мелани дала знак пальцем помолчать, продолжая что-то записывать.

Джек зашел за Даниэлем и сразу предъявил:

– Ты так резко передумал менять свой номер на мой, что я уже не знаю, что и думать.

Даниэль усмехнулся, закрывая за собой дверь. Знай он причину, разразился бы скандал. А может, Арчер спокойно отнесся бы к личным отношениям в своем экипаже. Но он пообещал молчать. И это не его дело. Его дело – только сегодняшняя ночь. Пережить одну ночь, и он никогда больше не возьмет с собой Оливию. Никуда. Даже если ему предложат зарплату в пять раз больше нынешней.

– Твой стюард уснул, и я не стал его будить, – на ходу начал придумывать Даниэль, – он мне не мешает.

Они спустились в бар, видя толпу людей, половина из которых – экипаж Арчера.

– Весело у вас тут, – произнес Даниэль, садясь за столик. Удивительно, что места еще были.

– У нас всегда весело. Мои люди любят веселье. К концу вечера все будут танцевать.

Даниэль засмеялся, представив эту картину. Когда-то он был в первых рядах на таких мероприятиях. Все резко изменилось, когда он стал летать на дальние рейсы.

Они заказали содовую. Алкоголь для пилотов – это потеря работы, а терять ее никто не хотел. Через пару минут к ним присоединились другие, и разговор полетел в направлении техники и предстоящего шоу. Даниэль не переставал думать о нем, рассчитывая свои силы и полагаясь на свой ум. Он вновь задумался, мысленно опуская самолет на самое опасное расстояние, а потом резко поднимал и круто разворачивал перед зрителями. Он уснет и будет думать об этом. Даниэль надеялся на это.