– Когда работаешь, мало думаешь о чувствах. Взлет – ответственный момент полета, мне надо не забыть сделать много важных вещей, без которых самолет не поднимется в небо: двигатели, закрылки, шасси, связаться с диспетчером и слушать его. Как вы думаете, у меня есть время на свои ощущения?

Оливия поморщилась. Пилоты слишком черствые. Они и правда думают только о работе, абсолютно не замечая, что происходит вокруг. Она одновременно и понимала Марка, и осуждала его. А может быть, из-за того, что им приходится часто взлетать, они утратили способность чувствовать это душой?

Она вновь откинулась на спинку сиденья, ощущая, как самолет покатился быстрее, а сила тяжести стала вжимать ее в кресло. Ей повезло больше – она еще способна это чувствовать. Ощущение отрыва от земли – это целая буря эмоций: от восторга до страха. Где-то в голове погибает целая куча нервных клеток, и в то же время в животе рождаются бабочки. Кровь быстрым потоком растекается по венам, делая ноги тяжелыми, а голову – ясной. Именно в этот момент исчезают мысли, дыхание останавливается и приходит наслаждение.

Она тысячи раз наблюдала в такой момент за лицами пассажиров. Чаще всего они просто закрывают глаза. Многие начинают разговаривать друг с другом, пытаясь отвлечься. И только некоторые восторженно смотрят в окно. Именно они вызывали у Оливии уважение, потому что испытывали те же чувства.

После шести часов полета Оливия устала смотреть телевизор и попыталась уснуть. Но сон не шел. В прошлый раз Даниэль так загонял ее своими причудами, что Оливия даже не ощущала полета. Но сейчас, не чувствуя особой усталости, она лежала и смотрела на мерцающие звезды на потолке.

– Уважаемые леди и джентльмены, если вы сейчас не спите, посмотрите в окно. С левой части борта вы увидите огни Нью-Дели. Поверьте, эта красота стоит вашего внимания.

Оливия откинула плед и поспешила к левому окну, где сидел сейчас Марк. Она уже дважды пожалела, что не села туда. Заметив ее, Марк пальцем указал в иллюминатор, и Оливия тут же встала, обходя свое кресло. Еще несколько пассажиров с центра и правой части самолета последовали ее примеру. Под ними расстилался чарующий миллионами ярких огней большой город. Она впервые столкнулась с тем, что капитан не просто делал свою работу – он был гидом, привлекая внимание пассажиров к красоте внизу, отвлекая от обыденности полета.

Марк пропустил ее, встав со своего кресла. Оливия залюбовалась тысячами огней, раскиданными на большой территории. Отдельные части соединялись тонкими полосками дорог. Где-то внизу живут люди, подумала она, наверняка чьи-то глаза сейчас следят за красными огоньками их самолета, быстро проносящегося по небу. Наверняка кто-то думает о нем, как сейчас Оливия думает о том, кто на земле. Вот так легко, сокращая расстояние, можно посмотреть друг на друга.

– Спасибо, – прошептала девушка. После того как огни пропали из виду, она встала и пропустила Марка на его место.

– Впечатлило? – поинтересовался он.

– Очень. – Кивнув, она поняла, что никогда не скажет то же самое Даниэлю. Он как будто позволил им прикоснуться к чему-то сокровенному, открыв им частичку мироздания. Это было красиво – сверху сквозь пелену ночи увидеть огромный сияющий мегаполис. Она не ожидала от Даниэля такой романтики. На него это было не похоже. Но, возможно, она просто не знала его достаточно хорошо. Для нее он был самовлюбленным капитаном, который при любой удобной и неудобной ситуации старался поиздеваться над ней. Почему-то выбрал именно ее. Наверно, потому что она первая дала отпор, уязвив его гордость.