— На один раз, потом верну контроль, — предупредил меня страж.

Я настолько устала, что мне даже было лень закатить глаза. Ну сколько можно?! Я же демонстрирую сговорчивость и содействие следствию. Неужели нельзя поблажки сделать?!

Хотя на месте Кэя я бы тоже себе не доверяла.

Перед погружением в полотно Беатрис я глубоко вдохнула. Как перед прыжком в бездну. Просто взглянуть одним глазком — и всё, и сразу наверх. К своей прекрасной жизни.

Лучше бы я этого не видела. Матрона умерла давно, больше двух недель назад. Все её нити истлели, рассыпались пеплом под моими «касаниями». Я не понимала как, но ощущала запах тлена и разложения. Словно в эти нити кто-то вплёл не только события, но и чувства. Неясная тревога, догадка проскользнула в голове, но я не успела за неё зацепиться. Потому что увидела послание от маньяка. Не цветы. Как в замедленной съёмке перед глазами пролетел последний кадр жизни Беатрис.

Госпожа Мордо напилась транквилизаторов, а потом методично била руками об стены в своём кабинете, разбивая их в кровь, ломая кости. Пока не отключилась и не умерла.

— Кэй, это не последняя жертва, — произнесла я, с трудом сглотнув вязкую слюну. — Это первая.

— С чего такая уверенность? Нитей нет?

— Да… то есть нет. Чёрт! — Я потёрла переносицу, собираясь с мыслями. — Наш маньяк совершенно точно не простой Ткач. Он очень силён, настолько, что может оставлять последнее событие из жизни жертвы в полотне судьбы. Но дело не только в этом. Что-то не даёт мне покоя.

— Да понятно что. Не каждый Ткач сможет вышивку сплести, — пожал плечами Кэй. — Так?

— Да нет же! — разозлилась я. — Вышивку, если постараться, можно сделать. Просто это никому не нужно. Ни один адекватный Ткач не станет изображать из себя швею. Мы меняем события филигранно, ювелирно стягивая нити. Если не хочешь спалиться, не станешь выпендриваться.

— То есть наш маньяк выпендрёжник и позёр. Что ж, это стандартная характеристика психов, возомнивших себя вершителям чужих судеб.

— Ой, — я махнула рукой, поняв, что пустая болтовня с Войнотом лишь уводит меня от мысли, что зудящей осой поселилась на подкорке.

Что-то не так с силой, которой обладает маньяк. Но что?!

— Ладно, на сегодня с тебя достаточно, — выдал Кэй, и я уже радостно вздохнула, чтобы тут же сдуться. — Но завтра поедем на место убийства. Надо опросить работников приюта.

— Это можно сделать без меня?

— Нет, — тут же отрезал Кэй, и в его взгляд вернулась привычная холодность. — Повторюсь: в твоих интересах как можно быстрее найти преступника. Обезопасить не только свою жизнь, но и репутацию.

— О чём ты? — нахмурилась я.

— Начальство выдвинуло версию, что ты можешь быть либо в сговоре с маньяком, либо сама им являться, — прищурившись, проговорил Кэй.

Я знала, что он проверял меня. Ждал моей реакции, чтобы на её основании сделать выводы. И если поначалу мне захотелось негодующе заорать, то уже в следующую секунду я взяла себя в руки. Не дождётся.

— Полагать они могут всё что угодно. — Я вздёрнула подбородок. — Пускай докажут.

Кэй довольно улыбнулся. А я для себя отметила, насколько идёт ему улыбка. Как преображается его лицо — из деспотичного стража Войнот превращается в бесшабашного мальчишку.

— Пойдём, я проведу тебя до выхода. Тебя всё равно без моего разрешения не выпустят.

В полном молчании мы поднялись в холл и проследовали к посту охраны. Мне не хотелось что-либо обсуждать. После просмотра судьбы Беатрис единственным желанием являлись ванна и бокал вина. И пускай весь мир подождёт.

— Завтра жду тебя в восемь утра, — проинструктировал меня Кэй, когда мы покинули здание. — Подозреваю, денег у тебя нет от слова «совсем», поэтому вот тебе минимальное содержание. — Он протянул мне карточку банка «Рогэс». — Триста пятьдесят магкритов в неделю.