– Это ты меня так поздравляешь, да, мама?

– Я уже все написала в открытке. Элли, давай посмотрим вместе.

Мы уселись по обе стороны белого свертка. Теперь я рассмотрела его гораздо лучше, чем в больнице. У брата были самые ярко-голубые глаза и самый прелестный розовый ротик, которые я только видела.

– О, – выдохнула я, – он невыносимо прекрасен!

Инстинктивно я погладила его маленькие пальчики. Кожа была такой мягкой!

– Ты вымыла руки? – требовательно вопросила моя новая мать.

– Да! – солгала я. Обычно я говорила правду, но мне не хотелось его отпускать. Я ему понравилась! Он забавно кряхтел, совершенно ясно показывая, что рад меня видеть. Мы будем друзьями навеки!

– У него уже есть имя? – спросила бабушка Гринуэй. Судя по дрожи в ее голосе, она тоже была тронута.

– Майкл, – сообщила моя новая мать.

– Разве, дорогая? – заикнулся было отец. – Я думал, мы уже решили, что…

– Нет. Майкл подходит ему лучше всего.

Старушка издала странный звук. Моя новая мать глянула на нее так, что мне стало не по себе. Они будто вели молчаливый сердитый разговор.

– Майкл, – выдохнула я, продолжая поглаживать маленькие пальчики. – Мне нравится.

– Здесь ужасно холодно, Найджел.

– Я только что растопил камин, дорогая.

– Я же говорила тебе, что нам нужно центральное отопление. Здесь гораздо холоднее, чем в больнице. Вон даже сырость на окнах. Ты ведь не хочешь, чтобы наш сын простудился?

Я знала, что центральное отопление стоит очень дорого. Оно имелось лишь в одном доме на нашей улице. Мы топили углем, как и все ближайшие соседи. Мне очень нравился запах, когда его привозили на грузовике и сваливали в сарай.

– Конечно. Я разберусь с этим немедленно.

– Вот в мое время… – начала бабушка Гринуэй.

– Я ничего не желаю знать о твоем времени, мама. – Моя новая мать поднялась с дивана. – Я живу в своем! И моя главная забота – это здоровье ребенка. А теперь мне надо с ним прилечь. Найджел, помоги подняться по лестнице.

Я тоже вскочила.

– Можно поцеловать его в щечку?

– Не думаю, что это хорошая идея. Как я уже говорила, у тебя могут быть микробы.

– Шейла. Ты же не считаешь, что… – отец прошептал ей что-то на ухо.

Она нахмурила брови.

– Ну ладно. Но только разок!

Я прижалась губами к щеке брата. Она была такой мягкой. Совсем как бархатное платье, которое мама сшила мне до того, как заболела.

– Я люблю тебя, Майкл! – прошептала я.

Он снова посмотрел на меня ярко-голубыми глазами.

– Я тоже тебя люблю, – казалось, говорил он.

– Нужно сделать кое-что еще, да, Шейла? – напомнил отец.

– Что такое?

– Ты знаешь. – Отец сунул руку в карман. – Тут столько всего навалилось, Элли, что, боюсь, мы пропустили твой день рождения. Вот тебе запоздалый подарок. – Он протянул мне коробку.

– Спасибо! – выдохнула я, с нетерпением ее открывая. Внутри оказался будильник. Я постаралась скрыть разочарование. Я-то надеялась на кулон – у всех девочек в школе они были. Несмотря на это, я обняла отца. И тут же заметила, что моя новая мать с неудовольствием смотрит на меня. Мне следовало поблагодарить ее первой.

– Спасибо! – повторила я ей.

Она кивнула:

– Это для того, чтобы ты могла сама вовремя вставать в школу. Ты уже большая девочка и должна показать нам, что способна вести себя как взрослая. А теперь я пойду прилягу, так что иди и играй тихо. Я не хочу, чтобы ты беспокоила Майкла.

Почему она так преобразилась? Мою новую мать словно подменили в больнице – ложилась туда одна, а возвратилась совершенно другая. Позже днем мы с бабушкой Гринуэй отправились в город по делам.

– У моей дочери просто период чрезмерной заботы, – заверила она меня. – Со многими, кто недавно стал матерью, такое случается. Скоро все будет в порядке.