— Вы чего? — удивилась я.

— Стук странный. Не пойму откуда.

Я пожала плечами и тут Холодный посмотрел мне в глаза.

— Это ты что ли зубами стучишь?

— Простите, холодно просто.

— Сразу бы сказала, печку включил бы.

​

Дальше мы поехали уже в тепле. Я сразу расслабилась, смотрела в окно и наслаждалась дорогой без пробок.

— Смотрю согрелась... — посмотрел на меня Иван Тарасович и слегка улыбнулся, — щеки раскраснелись. Как у маленького ребенка.

Я смущено увела взгляд к окну. Холодный, минут через пятнадцать остановился около ресторана и повел меня туда.

— А здесь мы зачем? — удивилась я.

— Можно сказать, я виноват в том, что ты голодная осталась. Хоть накормлю.

— Вы и правда ко мне относитесь, как к ребенку.

— Сама такое впечатление производишь.

— Звучит как оскорбление, — фыркнула я.

— Ни в коем случае.

Мы сели за стол, и я с ужасом взглянула на цены в меню. Нашла самый не дорогой салат и решила взять его.

— Только салат? — удивился Холодный, — ты весь день не ела.

— Больше ничего... — улыбнулась я.

— Принесите пожалуйста салат и два стейка.

Официант ушел. Холодный смотрел в телефон, с кем-то переписывался или просто наблюдал за происходящим в окно, а я неловко молчала. Нам принесли еду. Один стейк Иван Тарасович подвинул мне. Он выглядел очень аппетитно. Я почти на него набросилась. Холодный посмотрел на меня и закатил глаза.

— Мне кажется я вам не нравлюсь... — слегка сжалась я.

— Что, прости? — удивленно переспросил Холодный.

— Я вас не устраиваю как работник.

— Так это и не секрет, — спокойно продолжил трапезу тот. А я удивленно уронила вилку.

— Я так стараюсь вам понравиться...

— В этом твоя проблема. Не нужно нравиться всем. Да это и невозможно. Просто здраво оценивай свои возможности, слушай тех, кто опытнее и старайся незаметно обучаться у них.

— Незаметно?

— Слушай, внимай, впитывай. Меньше вопросов, больше действий. Прежде чем иди за помощью постарайся справиться сама. Выполняй то, что тебе поручили. И не угождай людям. Бесспорно, нужно находить общий язык, но за милую улыбку и добрый взгляд, к сожалению, не все достается. И да, — показал на меня вилкой Иван Тарасович, — научись говорить «нет». Ты всем готова помочь. На таких обычно всю мелкую работу вешают. Так и останешься на низших должностях.

Я слушала внимательно. И вроде ничего оскорбительного, но ощущение будто помоями облили.

— Вижу по глазам, что ты расстроилась. У меня не было цели тебя оскорбить. Ты привыкнешь к моей манере общения.

— Не все привыкают...

— Ты не все, — подмигнул мне Холодный.

— Я особенная?

— Ты, как недолюбленный ребенок, который хочет, чтобы его похвалили.

— И, как это связанно?

— Ты захочешь меня влюбить в себя.

Тут мои глаза округлились, и я покраснела.

— Не в том смысле, в котором ты подумала.

— Я все правильно поняла... Просто вы говорите... Слишком прямо.

— Как есть, — Холодный смотрел на меня так, будто хочет вывести на эмоции и увидеть определенную реакцию. И, черт возьми, у него это получалось. Каждое его слово вызывало во мне бурю эмоций: от злобы до нежности.

Выходила я из ресторана в полной растерянности.

— Я подвезу тебя.

— Не стоит, — повертела головой я. В этот день мне нужно было проветриться и понять, что это вообще было. И я поплелась домой.

— Вероника, — окликнул меня Холодный. Он подбежал ко мне и встал очень близко. — Я могу быть грубым на работе, но это никак не влияет на мое уважение к тебе или ненависть. Работа — это работа. Просто слушай указания и выполняй их. Мы сработаемся, я уверен, — протянул он мне руку для рукопожатия. Я улыбнулась в ответ, и мы сжали ладони.