Я зашла в зал. Там было много коллег из разных отделов. Как оказалось, все занимались чем-то. Кто-то танцевал, кто-то пел, были даже фокусники.

— Вон, садись к Ивану Тарасовичу, вы же с ним вместе будете.

— Он, что, все-таки согласился? — обреченно вздохнула я.

— Да. Я знаю за какие ниточки дернуть, — подмигнула мне Галина Михайловна, — из вас получиться идеальная пара... Ведущих... конечно же.

— Сомневаюсь, — вздохнула я.

— Зря. Иди, — подтолкнула она меня.

Я села рядом с Холодным. И слушала вступительное слово Галины Михайловны. Все сидели в повседневной одежде и лишь мы с Холодным в уличной.

— Тоже сбежать хотела? — тихо шепнул он мне.

— Забыла просто.

— Понятно, — сжал губы Холодный.

Председатель профсоюза монотонно рассказывала план мероприятия и роли каждого. Она останавливалась на каждом участнике и долго мусолила их выступления. Моя усталость усиливалась, да и в куртке мне было так тепло, что меня разморило. Глаза закрылись сами собой. Проснулась от толчка. Во сне я облокотилась на Ивана Тарасовича, который и дернул плечом, чтобы меня разбудить.

— Ника, вам все понятно? — уточнила Галина Михайловна.

— Да, — спросонок ничего не понимала я и все сказанное летело мимо ушей.

— Предложения есть?

— В ходе работы возможно появятся...

— Понимаю... А у вас Иван Тарасович?

— Только один вопрос. Почему мы должны разрабатывать сценарий и свою речь? Не проще ли выбрать сценариста. У нас и свои дела есть. Тем более мы с Вероникой Михайловной работаем над вип проектом...

— Значит это будет прекрасная возможность вам укрепить отношения при разработке сценария.

— Простите, сценария чего? — наконец-то проснулась я.

Галина Михайловна посмотрела на меня с изумлением, а Холодный уронил голову на руку.

— Я же объясняла двадцать минут... — нахмурила брови та.

— Значит я неправильно поняла, — смутилась. Мне было настолько неловко, что я не стала задавать больше вопросов.

— Ну, вы не против же?

— Я за... Постараюсь все сделать в лучшем виде.

— Тем более с таким помощником как Иван Тарасович.

— Угу.

— Тем более и работать вместе будете.

— Угу.

— В перерывах будете сценарий разрабатывать.

— Угу.

— Делать нам больше нечего, — шикнул тихо Холодный.

— Что вы сказали? — не расслышала Галина Михайловна.

— Говорю, с превеликим удовольствием. У нас же и так мало работы. Да и к тому же зачем еще существует обеденный перерыв? — с сарказмом сказала Иван Тарасович.

— Рада видеть ваш боевой настрой, — улыбнулась председатель профсоюза, а Холодный в ответ недовольно натянул улыбку, от чего стало только страшнее.

Галина Михайловна перешла к следующим, а я расстроенная сидела и пыталась осознать на что подписалась.

— Опыт есть? — тихо спросил Холодный.

— В чем? — переспросила я.

— Мне вот интересно вы всегда с таким удовольствием соглашаетесь на работу, суть которой вы не поняли?

— Я просто задремала.

— М-да... Веселая мне предстоит работа в ближайшие несколько месяцев.

Я сжала губы и не стала ему отвечать. Холодный не церемонился и не скрывал своего недовольства от работы со мной. И каждая его фраза, взгляд и ухмылка, разрушали мою уверенность в успешной работе в десятом кабинете. «Соберись Ника, у тебя все получится!» — настраивала я себя.

— На сегодня все. Встретимся в следующую пятницу, обсудим сценарий, который предложат нам Ника и Иван Тарасович.

— У нас всего неделя? — ошарашено спросила я.

— Нужно было меньше спать, — шепнул мне Холодный и меня передернуло.

Коллеги стали расходиться. Я быстрым шагом пошла к выходу.

— Надеюсь в понедельник вы будете более собраны, — ехидно сказал Холодный.