Мужчина продолжает смотреть на меня в ожидании ответа, а мне в голову ничего не приходит. И чем дольше мы смотрим друг другу в глаза, тем меньше во мне горит желание отвечать ему. В голове резко становится пусто, и лишь игрушечная мартышка стучит в тарелки с периодичностью в пять секунд. Вполне возможно, это голос разума призывает меня закончить бестаткную полемику.

Поджав губы, огибаю мужчину и ускоряю шаг, чтобы быстрее добраться до комнаты отдыха.

— Я так и думал, — глухой нож ненависти едва ли не долетает до моей спины. Слова, сорвавшиеся с уст мужчины колкие, интонация кажется мне котлом насмешки, который при случае, может взорваться.

Определяю про себя, что в этот раз нужно просто отпустить ситуацию. Не идти на поводу у эмоциях, постараться проглотить колючий ком возмущения.

Иду в комнату отдыха, которая располагается ровно посередине этого крыла и дернув ручку, захожу внутрь. Комната отдыха очень просторная: светлая, несколько диванов, два стола, за которым мы можем что-то почитать, поделать или поесть, даже несмотря на то, что в Центре есть полноценное место для кофе-брейка. Из комнаты отдыха можно попасть в мужскую и женскую раздевалку, для каждой предусмотрен свой отдельный вход.

— Доброе утро, — приветствую я Женю, которая распласталась на диване, лениво читая какой-то журнал.

С Женей мы познакомились две недели назад. Именно в тот момент, когда я пришла сюда трудоустраиваться. Женя — административный лаборант, знает где и что лежит, проводит инструктажи для новеньких, составляет графики дежурств и много чего ещё. Собеседование я прошла онлайн, потому что в лабораторию срочно требовался сотрудник. И в девять часов вечера, сидя перед камерой ноутбука, в домашних шортах и стильном пиджаке, который я впопыхах натянула на себя, приятная женщина HR задавала мне неимоверно глупые вопросы. Она вообще не была в курсе того, чем занимается лаборатория. И когда я начала задавать ей встречные вопросы, HR тактично съехала на абстрактные ответы, которые она зачитывала с листка бумаги. Было странно, но все-таки, меня приняли.

— Доброе, — отзывается та и, подняв на меня глаза, добавляет, — кто тебя так?

Я аккуратно снимаю пальто с себя и рассматриваю его на свету.

В ткань въелись грязные пятна. Отстирать это и впрямь будет очень сложно. Уж не знаю, из чего сделаны лужи в Москве, но выглядит это — ужасающе.

— Индюк какой-то, — отвечаю Жене с досадой в голосе, и стоило мне опустить пальто, как а дверях появляется Он.

Моё сердце замирает, кажется, дважды за одну секунду.

— Доброе утро, Марк Борисович, — здоровается первой Женя, а я перевожу взгляд: вначале на Женю, потом на мужчину.

Робéр Марк Борисович.

Тот самый сын самого Робера Бориса Алехновича, что является владельцем сети этих медицинских исследовательских центров и одного из самых почетных ученых в моей записной книжке.

Тот самый красавчик центра, о котором все девочки судачат за обеденным столом.

Тот самый когда-то молодой аспирант, который едва ли в свои двадцать пять защитился на PhD в Высшей технической швейцарской школе (ETHZ) по направлению в науках о жизни докторскую степень кандидата наук, если бы не авария. Зарубежной ученой степени, PhD, более чем хватало, чтобы настаивать обращаться к себе только с титулом «Доктор».

В проеме застыл мужчина, тот самый, которого я видела в лифте. Кто, собственно, и является тем самым индюком, который окатил меня грязью на своей машине у центра.

— Я смотрю, вы время не теряете? — спрашивает тот, выгнув бровь, по всей видимости, обращаясь ко мне.